– Брюно... наш друг получил вчера серьезный солнечный удар во время пешей прогулки, – запротестовала Люс плаксивым голосом.
– Да уж, видок у вашего друга неважнецкий, – подтвердил Морис.
Люс бросила на него взгляд, полный нежного упрека. Байяр Анри перехватил этот взгляд и сделал на основании его совершенно правильный вывод. Это заставило его осклабиться и обнажить свои верхние клыки, желтые и кривые, отчего он стал просто отвратительным в глазах Дианы: по ее мнению, минимум эстетики был необходим любому человеку, живущему в обществе (если представлялась такая возможность, Диана охотно прибегала в разговоре к подобным сентенциям, они были ее коньком). Как и все, она испытывала чувство живейшей антипатии к Байяру Анри, но не боролась с этим чувством, а упивалась им, как выражением некоего надежного инстинкта, именуемого нюхом.
Скользнув к Арлет, аккуратно убиравшей в комод хлеб, чашки и кофейник, Диана шепнула ей на ухо:
– Надеюсь, мне не придется работать рядом с вашим кузеном Байяром!
Арлет бросила на нее изумленный взгляд, открыла было рот, но в этот момент появился Фердинан, буквально неся в левой руке Брюно и ведя правой за шиворот Никуда-не-пойду.
– Кажись, этот парень с косой не справится, – сказал он, усаживая бедного Брюно на табурет, откуда тот сейчас же начал соскальзывать, как и накануне, но сострадательный Лоик повернул его и прислонил к столу. Брюно обвел все вокруг блуждающим взором, крупные капли пота текли по его землистому носу.
– Это ступенчатый солнечный удар! – сказала Диана решительным и знающим тоном, чем привлекла всеобщее внимание.
– Что это еще такое? – спросили одновременно несколько человек.
– Ступенчатый солнечный удар – это такой солнечный удар, который развивается сам по себе и может длиться три, четыре или пять дней. Так говорят в Марокко. Мы – мой муж и я – узнали это выражение от султана города Фее, который пригласил нас к себе однажды весной. С несчастным султаном случился солнечный удар, и он должен был провести три недели в больнице... в своей больнице, а мы в это время жили в его дворце. Эти арабы – шикарные мужчины! – поведала она более тихим голосом на ухо Жозефе, сидевшей рядом с ней. – Может быть, слишком яркие, слишком броские, но все же они великолепны! Можете говорить все что угодно! – прибавила она.
К сожалению, Жозефа ничего не смогла сказать о великолепии арабских мужчин, потому что Арлет сухо произнесла:
– Все это, конечно, так, но меня этот ступенчатый солнечный удар никак не устраивает!
