Тот обычно отвечал «никуда не пойду», когда ему говорили о жатве или других полевых работах. Но сейчас ему предстояло следовать за своей любовью, за своей находкой.
– Мы уже прибыли в форт или на границу? С каким племенем разговаривает мой спаситель? – спросил Брюно, видя перед собой тень от бурнуса, не узнавая участливых голосов и милых лиц, склонившихся над ним.
Они считали, что он погиб, они испугались... Ему предстояло утешить и успокоить их.
– Моя больше любить кускус <блюдо, напоминающее плов, изготовляемое из просяной муки, популярное на Ближнем Востоке и в Северной Африке>, чем кассуле, – сказал он. – Моя полюбить пустыня. Моя следовать с твоим караваном, – сказал он аборигену, одетому в черный кафтан и с суровым лицом, которого все называли «Аль Лет».
Немного позже Брюно уложили на телегу и двинулись в обратный путь к дому семьи Анри. Плачущая, виноватая Люс держала его за руку. Временами Лоик, пользуясь его летаргическим состоянием, похлопывал его по щеке под предлогом, что это приведет его в чувство. Эти пощечины заставляли Брюно с сожалением вспоминать более обольстительные и более нежные нравы своего друга туарега <племя, живущее в Северной Африке>, вдруг ставшего невидимым, хотя на самом деле тот благодушно чистил зубы травинкой, свесив ноги с телеги.
Что до Арлет Анри, правящей лошадьми и бросавшей время от времени взор на своих умирающих от усталости подданных, то она радовалась тому, как ловко она все устроила, заполучив самого большого крепыша в деревне, Никуда-не-пойду, для работы на своих полях. Когда он на это соглашался, он работал за десятерых (но уже много лет никому не удавалось убедить его взяться за работу). «Морис будет доволен», – подумала она. Повернувшемуся к ней спиной Лоику почудилось, что она запела старую, наполовину забытую мелодию песни «Очарование»: «Я просто встретила тебя...»
Но он так устал, что не смог и улыбнуться, и позже подумал, что ему это пригрезилось. Во всяком случае, очарование длилось недолго, потому что Арлет повернулась и, указывая подбородком на Брюно, сказала Лоику:
– Не беспокойтесь о нем, уже завтра он будет на ногах!
Это значило: на ногах и с вилами в руках.
Диана не присоединилась к спасательной экспедиции под тем предлогом, что она собиралась дожидаться пропавшего Брюно дома, если вдруг тот сам вернется. На самом же деле она не выполнила работу, порученную ей Арлет, и не хотела признаваться в этом. Конечно, из-за детского самолюбия, с жеманством думала она. Ее задание было простым, но неприятным: надо было рассортировать ящик с яблоками; в одну сторону – подгнившие, в другую – хорошие. Сортировать можно было по виду, а в сложном случае – на вкус.
