Что же касается Луизы Уэлш, то эта веселая, смешливая, похожая на нашего «Колобка» шотландка владеет — единственная из пятерки — столь востребованным во все времена искусством пугать читателя. В ее «страшилках» из современной жизни и из жизни столь любимого ею Средневековья редко встретишь главу, где бы ни совершались самые тяжкие, со смаком описанные преступления, ни орудовали безжалостные маньяки и серийные убийцы. Впрочем, убеждены критики, ее crime novel, как правило, социально мотивирован…
Разнится и жизненная, не только литературная, «поступь» английских писателей, впервые приехавших в Россию. Шарлотта Мендельсон до недавнего времени работала в издательстве, она, выпускница Оксфорда, преподает в университете историю. А еще («это моя главная страсть в жизни!») разводит цветы и увлеченно пишет о своем «цветочном наваждении» — ведет флористическую колонку в «Гардиан» и совсем недавно даже выпустила книжку «Рапсодия в зеленом цвете», посвященную любимому досугу.
Луиза Уэлш тоже преподает в университете и, человек энергичный, общительный, открыла в Глазго литературное кафе, ставшее своеобразным дискуссионным клубом. Учит студентов и Оуэн Ширз: делится с ними секретами литературного мастерства и делает это, судя по его ярким, эмоциональным выступлениям в Ясной Поляне, увлеченно и не по шаблону; creative writing и шаблон — вещи, впрочем, несовместные. Никола Баркер писать начала с детских лет, окончила философский факультет университета и довольно долго совмещала сочинительство «в стол» с работой в детской больнице. Санджив Сахота получил техническое образование и на вопрос, кем бы он хотел быть (если б не писал), отвечает несколько неожиданно — лингвистом.
Многообразны у пятерых британцев и вкусы. Никола Баркер любит пьесы Пинтера и телесериалы. Луиза Уэлш — шампанское и Стивенсона; в своем выступлении припомнила леденящую кровь сцену из «Острова сокровищ», когда слепой Пью вручает капитану черную метку. Оуэн Ширз — театр, поэзию Шеймаса Хини, плавание и бег; вид у валлийца и вправду спортивный, подтянутый. Шарлотта Мендельсон любит сестер Бронте и Айрис Мэрдок, «Холодный дом» и, конечно же, свой крошечный садик на севере Лондона. А еще — криминальные романы (не те ли, которые сочиняет Луиза Уэлш?). А Сахота, скромный, неразговорчивый, неулыбчивый пакистанец, — жену и детей. И не любит своих героев: «Чем дольше с ними живу, тем больше они мне надоедают».
Есть, однако, и то, что объединяет всех пятерых, да и вообще англосаксов, — чувство юмора. И в лекциях, и в беседах, и в интервью все пятеро много и по разным поводам смеялись, демонстрировали неизменную самоиронию, веселое (но не легкомысленное) отношение и к жизни, и к самим себе, и к своему творчеству. То, что, к слову, так не хватает многим нашим литераторам, не желающим посмотреть на себя со стороны. Отрадно сознавать, что и новое поколение британских писателей сохранили качества, издревле свойственные «отечеству карикатуры и пародии», как назвал Англию Пушкин. Для Луизы Уэлш — при всей беспросветности ее макабрической прозы — главный источник вдохновения — «смех, шампанское и кабаре». А самое большое удовольствие — читать в постели: «А чем еще можно в постели заниматься?!» Никола Баркер признается, что католическая вера «нисколько не упрощает моей жизни». Шарлотта Медельсон, еле сдерживая смех, рассказывает, что все рецензии на «Почти англичане» были хвалебными, кроме одной — в еврейской газете. Поистине нет пророка в своем отечестве. А на вопрос, почему она не пишет рассказы, отвечает: «Я слишком болтлива, чтобы писать короткую прозу». С ее «длинной» прозой, послушать ее, тоже не все ладно: «Я пишу много слов, но как же их ненавижу!» И ведь не скажешь, что рисуется.
