, а, скорее всего, запорют до смерти или просто прирежут.
Анри не устраивали такие перспективы. Мельком взглянув на немолодого и погрузневшего графа Альменара, он подумал, что, будь он дворянином, победа в дуэли была бы за ним. Однако для того, чтобы иметь шанс отстоять свою жизнь в поединке, надо было быть дворянином…
Прежде, чем сеньор Альварес заговорил, пришло решение дилеммы — молчать. Вряд ли сама контесса Исабель захочет правдиво рассказать о происхождении ушиба, так что своим стремлением быть честным он выставит лгуньей девушку и поставит графа в затруднительное положение.
— Надеюсь, мой человек не оторвал вас от важных дел? — проявил вежливость губернатор.
— Разве могут быть дела важнее, чем визит к вашему превосходительству? — глядя на серебряные пряжки собственных туфель, церемониально ответил Анри.
— Полагаю, вы принесли только приятные новости, — губернатор снова улыбнулся, но глаза его смотрели пристально.
— Вашему превосходительству хорошо известно, что во время войны новости не всегда бывают приятными, — парировал Анри и, вытащив из манжета бумажные трубочки, поднявшись, с лёгким поклоном передал их графу.
Взяв из рук Анри одну из них, губернатор нетерпеливо развязал ленту и, не задумываясь, бросил её на узорчатый синий ковёр. Развернув бумагу, прочёл каллиграфический крупный заголовок: «Letters о marque[40]». Быстро пробежав глазами английский текст, посмотрел на всё ещё стоящего рядом Анри и голосом, потерявшим весёлость, спросил:
— Кем выдана вторая лицензия?
— На ней тоже подпись генерал-губернатора Антигуа и Барбуды сэра Уильяма Хэмптона, — и Анри снова протянул сеньору Альваресу свёрнутую бумагу.
Взяв вторую трубочку, губернатор велел собеседнику снова сесть, и, когда тот занял прежнее место, спросил:
— А что хорошего?
— Сто семнадцать пленных, считая обеих владельцев лицензий и два призовых фрегата.
— И это всё? — бровь губернатора удивлённо поползла вверх.
— Ничего ценного при них не было, ваше превосходительство.
— Мда-а, — протянул губернатор, снова уткнув взгляд в развёрнутую бумагу.
Анри хотелось скорее перевести разговор на награду за призовые корабли, переданные городу несколько дней назад коммодором Фернандо, однако он терпеливо ожидал, когда сеньор Альварес начнёт его сам.
Спустя несколько минут размышлений тот, наконец, снова заговорил:
— Я пришлю солдат за пленными. Что же касается кораблей, — губернатор встал, подошёл к консольному столику, стоявшему у стены под большим «Пейзажем с птицеловами», кинул на него бумаги и, взяв серебряный колокольчик, позвонил. — Казна города сейчас бедна, но, думаю, мы сможем договориться, — продолжил он и вернулся на диван.
