— Макс, ты в себе вообще? Может, я еще благотворительностью займусь? Табличку повешу: «Продается олень рисованный, жрецы искусства — прямиком на автомойку Танкера Джо».
— Сам ты «олень рисованный». Известная картина, у меня есть хорошая копия. Можно найти, развести кого-то, пока ажиотаж не спал… Пусть не особо дорого, тридцать тысяч рублей хотя бы за каждую, было бы идеально.
— «Мону Лизу», что ли, загнать хочешь?
— Почти. Ты мне поможешь? Не хочу по телефону, мало ли что…
Макс замолчал. Молчали и на другом конце провода, не было слышно даже дыхания или посапывания. Только шум транспорта и гул людей вокруг — одни беззаботно болтали друг с другом, хихикая и подшучивая, другие, словно пришельцы с других планет, отрешенно брели с надоевшей работы. Но никто даже не догадывался, что происходит рядом, насколько близко они находятся от дерзкого организатора похищения, способного в любой момент вызвать нехилый скандал. И вот он сам, только что вышедший от своего заказчика, бравого сотрудника органов внутренних дел. И прямо сейчас уже обсуждает дальнейшее нарушение закона с местным барыгой, нарывшим неплохие для его уровня завязки в не самом честном контингенте.
Внезапно к Максу пробралась скользкая мысль о том, смог бы он когда-нибудь влиться в это общество, став достойным сотрудником какой-нибудь важной компании, обсуждая насущные проблемы с коллегами на бизнес-ланче, или примерным семьянином, планируя грядущие покупки и поездку к родственникам, а может быть, научным деятелем, проводя свободное время за чтением тяжеленных книг, чтобы потом неспешно рассуждать о высоких материях и спорить о новых теориях… Определенно нет. Наверное, стоило что-то изменить — найти интересную деятельность, подзаработать честным путем, совершить побольше хороших поступков, по крайней мере, стоило бы попробовать. Но пока на ум ничего, кроме новой аферы, не приходило. И Танкера Джо.
В этот момент голос из трубки немного покряхтел, и, смягчившись, снисходительно пробурчал:
— Ладно, давай, заезжай. Посмотрим, что ты там накопал.
Артем Поплавский ненавидел понедельники. Конечно, в этом он был далеко не одинок, но, ко всему прочему, этот понедельник отметился предательской головной болью, которая не отпускала его с самого утра. В ход шли все знакомые средства — анальгин, пенталгин, нурофен плюс, упаковка замороженных пельменей, приложенных ко лбу, — однако должного успеха подобные действия так и не возымели. Пару раз он даже пытался выпросить сильнодействующие препараты в местных аптеках, с давно приевшейся всем оговоркой о забытом дома рецепте, но и здесь стратегия раз за разом оказывалась обреченной на провал. Были ли тому причиной строгий учет, принципиальные фармацевты или внешний вид самого Артема, доподлинно неизвестно, но в итоге все заканчивалось резким отказом или чересчур подозрительными фразами, после которых Поплавский старался просто сбежать.
