Правда, особенность состояла в том, что сегодня триумфатор состоял как бы из двух половинок: начальник УСО генерал-лейтенант Дединец уходил в отставку, а его заместитель генерал-майор Коцубенко готовился принимать дела. Словом, ситуация была щекотливая и во всяком случае не очень приятная для обоих. Хотя, если сравнивать, Дединцу было гораздо менее приятно, чем заступающему на его место «сменщику».
В Министерство обороны генералы приехали каждый в своей машине, и это о многом говорило. С одной стороны, для того и существует у каждого руководителя собственный выезд, чтобы один не зависел от другого, с другой — когда едут в одно место, то дружные начальник и заместитель усаживаются в одно авто… Но откуда взяться дружбе, если Коцубенко специально назначили замом под Дединца: чтобы осмотрелся, привык на новом месте, а через пару месяцев сам занял освободившееся кресло…
В приемную они вошли вовремя. Дединец был в сером костюме, светло-голубой сорочке и синем галстуке. Вообще-то к министру по старой памяти приходили в форме, даже когда министерское кресло занял гражданский человек, но начальник УСО и раньше позволял себе вольности, ссылаясь на необходимость соблюдать личную конспирацию. Он напоминал спортсмена — высокий, худощавый, седой и, несмотря на свои шестьдесят пять, широкоплечий — во всяком случае, верхняя часть туловища даже на беглый взгляд была заметно шире нижней. На подбородке справа белел косой шрам — след бурной диверсионной молодости. Держался он со всеми строго и отстраненно, не заводил друзей в штабе и не окружал себя полезными или «преданными» людьми — верный признак того, что за должность не цепляется, так как получил ее в былые времена за заслуги, а не за услуги. Личный состав групп СПн[4] его любил: все знали, что каждый год Артем Николаевич прыгает ночью с трехсот метров, на полигоне показывает, как надо стрелять и как лучше установить боевую гранату на «растяжку». Друзей у Дединца почти не было, впрочем, учитывая уровень его допуска, это считалось положительным качеством, обеспечивающим конспирацию. Начальство относилось к нему хорошо, но несколько снисходительно: дескать, чудак из прошлого, времена таких, как он, канули в Лету… Но положительный результат Дединец давал всегда!
Павел Васильевич Коцубенко пришел в форме. Недавно он разменял пятьдесят три, а потому считался перспективным молодым генералом новой формации. Действительно, он был служакой иного склада и выглядел совсем по-другому: стодвадцатикилограммовый крепыш среднего роста, с красным грушеобразным лицом, коротким ежиком волос и небольшими жесткими усами под широким носом. Живот и седалище обогнали плечевой пояс — это тоже было заметно с первого взгляда, впрочем, на перекладине он подтягивался тридцать пять раз, укладывался в норматив в трехкилометровом кроссе, а рукопашный бой — один против троих — проводил по уровню краповых беретов. Правда, об этом было известно в основном с его собственных слов. Зато он был общителен, умел заводить друзей, говорить тосты, быть полезным руководству. Как-то само собой он оказывался в центре любой компании. Кто-то метко пошутил на его счет: «Паша на любой свадьбе жених, а на любых похоронах — покойник…»
