— То ли слоны мои друзья, то ли месть и закон какой-то. Или мститель?
— Мстительные слоны? — предположила Ленка, — на автобус? Или пышек пожрем по дороге?
Оля не успела ответить. Сережа Кинг обогнал их, становясь рядом и подхватывая с Ленкиного плеча тряпочные ручки.
— Ого затоварились, красавицы. Привет, Леник-Оленик. Богатая будешь, я тебя за кинозвезду принял.
— Угу, — возразила Ленка и прокашлялась, а уши под капюшоном запылали. Кинг было такой весь нарядный, дорогой, благополучный, что ей показалось — ужасные пуговицы-колеса пришиты не к ее дурацкому клетчатому пальтишку, а сразу к животу, и каждую она чувствует.
— Пойдем, подброшу. А то растеряете свои сокровища.
На обочине ждал, тарахтя двигателем, ярко-синий жигуленок, весь в хромовых цацках. И за рулем маячил кто-то неузнанный. Пока девочки медлили, Кинг уже отошел, унося сумку. Засмеялся, оглядываясь и блестя крупными ровными зубами:
— Не боитесь, не украду. Мы все равно сейчас к базару едем.
В машине было тепло, негромко чирикало радио, водитель повернулся, свешивая руку с золотым перстнем-печаткой и осматривая скованно сидящих девочек.
— Это Димон, знакомьтесь. Шошанчика брателло. Ты помнишь Шошана, Леник? Фотограф.
Ленка кивнула.
— Вы особо в окна не мелькайте, — распорядился Кинг, вольно усаживаясь и глядя в окно на плывущие мимо стволы тополей, — не надо, чтоб вас в этой тачке видели. Ну, как дела, Леник-Оленик? Все сложилось хорошо?
— Да, — сказала Ленка. Слова про окна ей не слишком понравились, но куда деваться, уже сели, уже едут.
— И отлично. Экие вы обе беляночки. Как летние бабочки!
Он смеялся, поворачиваясь и любуясь. Димон смотрел в зеркало заднего вида, кивал, соглашаясь и скаля неровные зубы под тонкой ниткой серых усов. Был он похож на брата, но не такой толстый, хотя руки на баранке — пухлые, как пирожки, и шея в распахнутом вороте нейлоновой куртки садится складками, когда опускает голову. Ленке не понравился масляный взгляд его серых, как волосы и усы, глазок. И отвечать Кингу было вовсе нелегко, под этим масляным взглядом и настороженным вниманием едущей рядом Оли. У первой пятиэтажки она с облегчением замахала рукой:
— Тут вот. Не надо к дому, спасибо!
— Сидите, — распорядился Кинг, — у «серединки» тогда высажу.
— Так ты зайдешь, Серый? — спросил непонятное Димон, но Кинг махнул рукой, останавливая.
— Сиди, сейчас я барышням помогу.
Выгрузив сумку, авоську и рулончик паласика, Кинг поймал Ленкину руку, склонился, целуя и щекоча короткими усами. Отпустил и рассмеялся, когда Оля резво отпрыгнула, пряча свою руку за спину.
