— Подарить Флоренции купол собора. Мечтаю, чтобы эта работа была наконец закончена.
Он понимал, что может сказать отец, мол, об этом мечтает каждый флорентиец. Но услышал совсем другое.
— Я тоже о нем мечтаю. Но чтобы подарить Флоренции купол, совсем необязательно становиться архитектором. И уж тем более жениться на Пьеретте. Можно оплатить работу архитектора, а для этого нужно самому приумножить деньги.
— Деньги, деньги, деньги! Отец, я от вас только об этом и слышу. Неужели для вас не существует ничего другого?
— И это говорит мой сын?! — Лицо Джованни начало покрываться пятнами. Нет, он не сокрушался, он снова гневался.
— Так отрекитесь от меня, чтобы я смог, не позоря вас, стать архитектором и достроить собор.
Мгновение Джованни молча смотрел на сына, потом круто развернулся и шагнул к двери, но тут же остановился. Следующее мгновение он стоял, словно что-то вспоминая, снова повернулся. Козимо крайне редко видел отца в гневе, а уж вот так они не разговаривали никогда. Медичи правил семьей твердой рукой, всегда он говорил, остальные выполняли. Бунтовать не приходило в голову даже беспокойному Лоренцо.
— Быть архитектором не зазорно, а уж таким, кто завершил бы купол, почетней, чем быть ростовщиком. Я видел, как блестят твои глаза, когда ты берешься за чертежи или просто рисуешь. Но еще сильней они блестят, когда ты считаешь. Ты прирожденный банкир, Козимо, хотя пока этого не понял. Но главное — не умение делать деньги, а умение их тратить. Подумай над этим. И уж конечно, над тем, что жениться в твоем возрасте, даже на любимой девушке, рановато.
Шаги Джованни уже стихли, а Козимо все стоял, пытаясь что-то понять. Да, отец прав, как-то само собой получилось, что расчеты, подсчеты стали для него самым интересным занятием. Даже счетной доской не пользовался, обычно все делал в уме. Брат не единожды проверял и ахал:
— Надо же, я со счетами так не сделаю, как ты в уме.
Лоренцо, легок на помине, заглянул в комнату:
— Чего это отец бежал, словно на пожаре? А ты чего стоишь столбом?
Козимо вспомнил о Пьеретте, втянул брата в комнату и плотно закрыл дверь.
— Это ты сказал отцу о Пьеретте?
Лоренцо замотал головой:
— Не, не я. Это ее сестрица болтает, полгорода уже наслышаны, что сын Медичи втрескался и собирается жениться. Я тебе говорил, что отец не позволит. Ох, чует мое сердце, что жениться придется мне.
— На ком? — обомлел Козимо.
Лоренцо не по годам развит физически и весьма любвеобилен. Ему четырнадцатый, но выглядит младший брат Козимо на все восемнадцать, и любовный опыт у юнца такой, какой не всякий взрослый имеет. Но жениться…
