Поджог…
Джованни де Медичи с горечью и сочувствием смотрел на пожарище, он лучше многих понимал, что такое потерять продукцию, которую завтра должны отправить вниз по Арно и дальше от Пизы судами по всей Европе. У Томаззо прекрасное сукно. Было…
Медичи заметил сам погорелец, это оказалось последней каплей несчастий, он буквально возопил:
— Что, синьор Медичи, пришли посмотреть на мою беду? Сгорели ваши денежки, сгорели! Теперь вам останется только отобрать мою фабрику, чтобы вернуть то, что я у вас занял.
Джованни махнул ему рукой:
— Томаззо, подойди ближе.
Тот продолжил кричать:
— Сгорели все мои надежды. Вы можете отобрать мой дом и выбросить мою семью на улицу, синьор Медичи!
Но ближе подошел. Козимо помнил, что суконщик и впрямь недавно взял у Медичи крупный кредит на два года в надежде самому отвезти свое сукно во Францию и заработать больше, чем обычно, чтобы и долг вернуть, и на расширение мануфактуры и перестройку старого дома хватило. Медичи мог потребовать свои деньги обратно и попросту погубить несчастного суконщика окончательно. Одним конкурентом стало бы меньше и одним несчастным больше. И все по закону.
— Томаззо, приходи завтра до полудня ко мне, перепишем договор. Вернешь сумму, которую взял, через пять лет, а проценты — когда встанешь на ноги.
Суконщик не мог поверить собственным ушам:
— Вы не требуете возврата долга немедленно?
— Нет, отдашь через пять лет.
Джованни де Медичи был совершенно серьезен, он не стал смеяться над растерянностью погорельца, не ждал благодарности от того, просто повторил свои слова и махнул сыновьям, что пора идти.
— Синьор Медичи…
Похоже, ожидать продолжения от Томаззо не стоило, тот был слишком растерян. Но Медичи уже уходил, двигаясь по привычке быстро. Он все делал быстро, особенно думал и считал.
Вслед им неслось:
— Простите меня, синьор Медичи… извините…
— Отец, а если завтра подожгут свои фабрики все, кто вам должен? — осторожно поинтересовался Лоренцо.
Джованни фыркнул:
— Эти люди зарабатывают трудом, спроси у Козимо, он тебе расскажет. И для них потеря возможности трудиться и получать за это прибыль страшней долговой кабалы. Я готов простить Томаззо долг совсем, если увижу, что он действительно делает все, чтобы встать на ноги.
— То-то он был бы вам благодарен! Да и так будет, — рассмеялся Лоренцо.
Джованни вдруг остановился, идущие следом сыновья едва не налетели на отца.
— Запомните оба: никогда не ждите благодарности за то, что сделали. А вот зависть и осуждение ждите всегда.
