У Козимо буквально голова пошла кругом, он едва не пропустил жесткое замечание отца:
— Это не отменяет твоих занятий мануфактурой. И еще будешь учиться у меня банковскому делу. Кое-что ты уже знаешь, пора двигаться дальше.
— Да, отец.
Донна Наннина посмела осторожно заметить:
— Не рановато ли? Когда ему успеть все сразу?
На что Джованни де Медичи фыркнул:
— Меньше будет бездельничать. Захочет учиться, все успеет. А не успеет, будет заниматься только банком и мануфактурой. Или вообще только мануфактурой.
— Я успею, отец.
Козимо был слишком взволнован, чтобы расслышать, как отец тихонько проворчал себе под нос:
— Не сомневаюсь.
Никто не знал о разговоре, состоявшемся у Джованни де Медичи с Роберто де Росси. Тем более не догадывался о размышлениях, побудивших банкира обратиться к философу. Медичи привык держать свои мысли при себе.
Роберто де Росси был немало удивлен просьбой банкира:
— Синьор Росси, моему сыну исполнилось тринадцать. Я хочу, чтобы вы взяли его в ученики.
Вот так просто: я хочу! Любому другому философ указал бы на дверь, но здесь почему-то не смог…
— Я не беру учеников, синьор Медичи.
— Я знаю.
Хотя Роберто де Росси сухощав и роста немного выше среднего, рядом со щуплым невысоким Медичи он казался почти большим. Но даже при этом и из своего не столь уж высокого положения (банкир среднего достатка) Джованни де Медичи умудрялся не выглядеть просителем. Он словно вежливо предлагал сделку, не заискивая и не напирая.
Но не манера говорить с достоинством привлекала Росси в этом человеке, удивительными были глаза Джованни де Медичи — большие, умные и какие-то цепкие. Медичи словно знал что-то, чего не знали остальные, и смущался своего знания.
Несколько смутился и Росси.
— Но ваш сын где-то учится?
— Да, в монастырской школе. Козимо прочитал там все книги, ему нужно, — Медичи на мгновение замолчал, словно подбирая слово, — двигаться дальше.
— Дальше? Я философ. Вы хотите, чтобы ваш сын стал философом?
— Нет, конечно. Я хочу, чтобы он продолжил мое дело, стал банкиром. — Бровь Роберто Росси в ответ на такую тираду изумленно приподнялась, он даже обрадовался, что нашелся повод отказать Медичи, но Джованни продолжил: — Но образованным банкиром, синьор Росси. После смерти отца я получил ничтожное наследство и всего одну книгу — Библию. Деньги нажил, а книги у меня сейчас… — Медичи усмехнулся, — целых три. Сын должен пойти дальше, уметь заработать и научиться не только считать, но и философствовать.
