Старший принц вернулся на берег очень грустный. Тогда король отправил среднего сына. И опять ничего не вышло. Принцесса очень рассердилась и сделала королю новое предупреждение: или он пошлет настоящего принца, или ее пушки обстреляют город и всё разрушат.
Король совсем огорчился, потому что ведь младшего сына он сам велел казнить. Он рвал себе бороду в страшном горе, но тут пришли палачи и сказали, что они не убили принца, а лишь отрезали ему мизинец. Вздохнув с облегчением, король дал приказ найти маленького принца и обещал богатую награду тому, кто его отыщет.
Дровосек, у которого принц был батраком, чуть не умер со страху, когда узнал обо всем этом. Взвалил он принца на спину и пошел во дворец, плача от радости и от страха.
Вид у бедного принца был жалкий и грязный, одежда в лохмотьях. Пришлось его мыть и одевать в те одежды, которые он оставил когда-то во дворце, и все ему оказалось, между прочим, коротко и тесно. Пока шли эти приготовления, срок, назначенный принцессой, подходил к концу. Пушки уже были нацелены на город. Но все обошлось благополучно. Маленький принц взошел на принцессин корабль и показал ей платок.
— Вот теперь все правильно, — сказала она: — я узнаю в тебе моего избавителя.
И они уехали в ее королевство, где поженились и зажили очень счастливо.
А злые принцы — эти получили по заслугам: их привязали к хвостам диких лошадей и пустили в поле.
— Опять повторяется число «три»! — сказала Эмилия. — В каждой сказке! Всё обязательно по три! У короля обязательно три сына, два плохих и один хороший. И хороший всегда самый маленький.
— И наказание для плохих одно и то же, — прибавила Носишка: — их привязывают к хвостам лошадей или ослов. Это очень жестокое наказание.
— Ничего не поделаешь, — ответила дона Бента, — сказки эти всё старинные, а в те времена именно так и наказывали. Если бы эти сказки были придуманы в наше время, то в них не было бы никаких привязываний к лошадиному хвосту. Народная память очень стойкая, она сохранила сказки, которые рассказывались еще в средние века.
— Но если рассказчики переделывают сказки, — сказал Педринью, — зачем же они сохранили все эти жестокости?
— Изменения относятся только к отдельным деталям. Основное содержание остается неизменным. Оттого-то появляется столько принцев, королей и диких ослов, — пояснила дона Бента.
— А драконы и волшебства разные?
— Тоже из средних веков. Многие истории и сказки, которые рассказывает наш народ, пришли к нам из Европы вместе с португальскими завоевателями, — пришли и зажили новой жизнью. Народ, особенно в деревне, на плантациях, подхватил их и стал передавать из уст в уста, переделывая по-своему. Так, рядом с негритянскими и индейскими сказками появляются в бразильском фольклоре европейские сюжеты. Ведь в народе так принято: услышат, расскажут другому — и от отца к сыну, словно бусы нанизывают...
