Итак, если мы считаем, что Замятин — это Серги, и у него было особое задание, то давайте обратимся и к «объекту этого задания» — образу «главной героини нашей повести» — Норе…
Госпожа Нора, жившая в селе Габарево долгие годы, почти пятнадцать лет из них хранила полное молчание о себе, о своей жизни до приезда в Болгарию.
Только в 1937 году она частично «приподняла» покров тайны над своим прошлым, рассказав местному жителю Георгию Тодорову о том, что была ранена в грудь, и потом, уже в 1939 году, повторила этот рассказ жительнице села Лалке Трендафиловой.
Что же все-таки подвигло ее хотя бы частично нарушить обет молчания?
Можно предположить, что она в какой-то мере успокоилась. Мы упоминали, что у Госпожи Норы, по рассказам односельчан, существовали контакты с адресатами из Америки и Франции. Они вспомнили также, что в 1936 году она ездила в Германию вместе со своей знакомой из с. Габарево — немкой по национальности, женой габаревца Лале Колева, и пробыла там несколько месяцев.
Допустим, что Нора как-то узнала о действиях Анны Андерсон (Франциски Шанцковской), и о том, что многие, даже близкие в свое время к императорскому двору, люди, признали в той Анастасию, дочь российского царя Николая II. Разумеется, это не могло не вызвать у Норы внутренний протест! Именно после путешествия, вернувшись в Габарево, Госпожа Нора стала иногда, как-бы невзначай, «проговариваться» о своем прошлом…
Так, однажды, после купания в реке Тунджа, она упомянула в присутствии односельчанина Марина Вылчева, что в детстве купалась в золотой ванне, а теперь вот — в реке…
В другой раз, окапывая клубнику в огороде, она, сняв перчатки и вздохнув, сказала соседке Руске Петровой: «Никто не знает свою судьбу! Никогда не думала, что мне придется копаться в земле…» И рассказала, что в свое время у нее были слуги, которые ее и обували, и одевали, и причесывали…
Донка Русинова говорила, что Госпожа Нора, как-то, сделав рисунок полевых цветов на ткани для вышивки, поделилась, что они напоминают ей о ее царской комнате…
Занимаясь рукоделием с ученицами, однажды она раздала им по куску ткани от своего платья, чтобы «…помнили, что их вышивка сделана на отрезке царской одежды»…
Именно в эти годы — 1936–1937 — Госпожа Нора все больше времени начала уделять своим ученикам. В ее занятиях с детьми все чаще стали проскальзывать воспоминания о прежней жизни, она будто старалась оставить им память о себе…
Одна из ее «воспитанниц» — Стефка Несторова — вспоминает, какие незабываемые походы в Балканские горы, с песнями и рассказами у костра, организовывала Госпожа Нора! Все чаще она фотографировалась «на память» с детьми на фоне красивой природы…
