13 июля (30 июня), за три дня до расстрела, Николай II делает последнюю запись в своем дневнике: «Суббота. Алексей принял первую ванну после Тобольска. Колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может».
Мы опять-таки считаем, что здесь преследуется конкретная цель: внушить всем, что Алексей здесь, вместе со всей семьей.
Все эти записи должны быть подвергнуты тщательному анализу. По нашему убеждению, эксперт-графолог обязательно установит, что они были сделаны дрожащей рукой.
Наверняка, не по воле Императора.
Это, в свою очередь, означает, что еще 9 (22) апреля 1918 года, когда он делал свои записи, как мы считаем, по чьему-то приказу, вопрос о его жизни, а, точнее — смерти, уже был решен…
Но, как известно, к тому моменту Белая армия еще не подступала к Тобольску или Екатеринбургу.
Из дневника Императрицы Александры заслуживает внимания последняя запись. Она сделана около 10 час. 20 мин. вечером 16 июля 1918 года, всего за несколько часов до расстрела.
Царица зафиксировала самое значительное событие этого дня: неожиданно из дома увели мальчика Леонида Седнева. Это вызвало, как она отметила, у всех сильное беспокойство. Доктор Боткин даже потребовал у охраны объяснений.
Что же послужило основанием для такой серьезной тревоги?
Полагаем, что беспокойство за сына: по нашей версии, ведь Леонид был двойником Алексея…
Или — увели самого Алексея?
Но то, что совершенно очевидно — напряжение росло!
Еще в конце мая, когда из ДОН увели Ивана Седнева и Нагорного, это вызвало серьезную озабоченность семьи. Император отметил этот факт в своем дневнике 27 мая. А еще через два дня он пишет снова: «От Седнева и Нагорного ни слуху, ни духу…»
Глава 4. «Самозванцы» ли?.. Ребус «Анна Андерсон». Итоги первой части расследования
Мы хотели бы на время оставить реальных героев трагедии — жертв и убийц.
Давайте рассмотрим ее последствия — но с другой стороны:
Практически почти сразу после расстрела царской семьи стали появляться так называемые… «самозванцы».
Едва ли такое определение будет самым правильным по отношению к некоторым молодым людям и девушкам, которые заявляли, что они являются цесаревичем Алексеем и княжной Анастасией. Но так их принято называть, поэтому и мы будем использовать это, на наш взгляд, не самое точное, но все-таки обобщающее определение лиц, претендовавших на то, что они являются спасшимися царскими детьми.
По появлявшимся в печати данным около двадцати человек заявляли: «Я — Алексей» и около сорока — «Я — Анастасия».
