Важный вклад в изучение данной темы внесло фундаментальное исследование М. И. Семиряги «Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны»[13]. Формулируя свое негативное отношение «к практике сотрудничества национальных предателей с гитлеровскими оккупационными властями в ущерб своему народу и родине», расценивая действия коллаборационистов «как измену Родине в нравственном и в уголовно-правовом смысле этого понятия», автор вместе с тем полагает, что крайне тяжелые условия повседневной жизни оправдывали бытовой коллаборационизм части гражданского населения.
Можно полностью согласиться и с другим тезисом М. И. Семиряги, в котором утверждается, что никакая армия, действующая в качестве оккупантов какой-либо страны, не может обойтись без сотрудничества с властями и населением этой оккупированной страны. Без такого сотрудничества оккупационная система практически не может быть дееспособной. Она нуждается в переводчиках, специалистах-администраторах, хозяйственниках, знатоках политического строя, местных обычаев и т. д.[14]
Среди других работ российских исследователей последних лет по данной теме следует выделить труды И. А. Гилязова, А. В. Окорокова, С. И. Дробязко, Б. Н. Ковалева, Н. А. Ломагина[15]. Много и плодотворно трудится по проблемам коллаборационизма, особенно по его проявлению в Крыму, историк О. В. Романько из Крымского федерального университета[16].
Слабо изученной как в финляндской, так и в российской историографии до сих пор является проблема сотрудничества финских военнопленных с советскими военными и государственными органами как в период Зимней войны, так и в 1941–1944 гг. Финляндские авторы долгое время не имели доступа к документальным источникам из фондов советских (ныне — российских) архивов. Поэтому эта тема рассматривалась в соседней стране преимущественно в мемуарной литературе. Что касается отечественной историографии, то в послевоенный период вплоть до второй половины 1980-х гг. данная проблема была практически закрыта для исследователей по идеологическим соображениям. Кроме того, советские историки не имели возможности получить необходимые архивные документы, отражающие положение военнопленных армий противника на территории СССР.
Положение стало меняться только в конце 1980-х — начале 1990-х гг., когда были сняты идеологические ограничения на исследование проблем истории Второй мировой войны, а главное, историки наконец-то получили доступ к ряду архивных документов, которые ранее хранились под грифом «Секретно». В начале 1990-х гг. начали появляться первые публикации, в основном в виде небольших по объему статей, затрагивающие некоторые аспекты данной темы
