Начало 1920-х годов в эстонской литературе ознаменовано заметным влиянием экспрессионизма, но с середины десятилетия в литературе вновь усиливаются реалистические тенденции, сочетающиеся со стремлением писателей прояснить взаимоотношения человека и среды, отобразить жизнь без неоромантической стилизации и экспрессионистской риторики. По сравнению со старым критическим реализмом новый метод отличается большим психологизмом, тесной взаимосвязью социального и индивидуального, «уплотненным» стилем и усложненной структурой. В отдельных случаях заметно влияние натурализма. Полностью не исчезает и неоромантическая струя в поэзии и прозе, хотя ее роль и уменьшается.
Обострение социальной борьбы, экономический кризис, как и кризис буржуазной демократии, опасность фашизма — все это обусловило в конце 1920-х — начале 1930-х годов значительную активизацию оппозиционных настроений в эстонской литературе, усилило дух социальной критики. Полуфашистский переворот 1934 года, приведший к установлению авторитарного режима К. Пятса, приглушил эти настроения протеста, но они не исчезли, хотя и приняли более скрытые формы. Все это подготовило переход демократических писателей на новые социалистические позиции после исторических событий летом 1940 года, когда в Эстонии была восстановлена Советская власть.
Малые жанры прозы, и в первую очередь новелла, занимали важное место в эстонском литературном процессе 1920–1930-х годов. Они весьма разнообразны по темам, проблемам, идейной направленности, формам отображения жизни, образной системе, стилю, что вполне естественно, если учесть сложность и дифференцированность литературной жизни Эстонии той поры.
Из писателей старшего поколения традиции критического реализма, кроме Э. Вильде и А. Таммсааре, наиболее успешно развивали Оскар Лутс и Майт Метсанурк (Эд. Хубель), правда, чаще выступавшие в «больших» жанрах — повести и романа.
Из молодых писателей наиболее последовательным и решительным критиком существующих порядков был Аугуст Якобсон.
Он ярко рисовал нищенскую, безрадостную жизнь бедняков, обреченных на гибель в условиях несправедливого общественного строя («Одна из многих», «Героиня», «На конечной станции»), и в то же время ядовито высмеивал элиту буржуазного общества, эгоизм, бессердечие представителей этого мира («Орден золотых сердец», «Капитан Лепп» и др.). А. Якобсон видит, как частная собственность и господствующая в буржуазном обществе мораль уродуют людей. Краски новелл А. Якобсона 1920–1930-х годов мрачны, повествование часто завершается мучительной смертью героев, причем писатель с клинической точностью описывает процесс умирания («Гавань в тумане», «Последний призыв»). В этом сказалось влияние натурализма, преувеличение роли биологического начала и наследственности, свойственные творчеству А. Якобсона тех лет.
