…Дачное застолье между тем продолжалось. Анюта с Андреем помалкивали, зато Володя не мог успокоиться, без конца возвращался к шоколадному вопросу. Но вот ведь как устроена человеческая психика: уже не так удивляла коробка с шоколадом — Володя, без конца задающий один и тот же вопрос: «Откуда она взялась?», удивлял больше. А коробка, куда вновь сложили со стола шоколад, казалось, вечно стояла на дачном серванте.
Кружение в голове усиливалось. Мысли словно катались на карусели, укатываясь до полнейшего абсурда. Еще один глоток, понял Андрей, и все покатится-завертится, станет непредсказуемым и, по-видимому, напрасным. Отставил бокал.
Андрей по-настоящему почти не выпивал до этого дня, хотя бутылок с какими угодно напитками на даче и дома имелось предостаточно.
Недавно, правда, они пили ром с Володей. Безудержно фантазировал тогда Андрей, чувствуя, как из слов рождается красивый мир, и ромовые шпоры только подгоняли — вперед! вперед! Однако тогда же и обратил он внимание, что как-то уж чересчур жадно, не по-рыцарски пьет ром Володя. Другое было у него отношение к спиртному. Андрей мог увлечься очередным враньем, забыть про бутылку, а вот у Володи посверкивали глаза, когда ром наливался из бутылки в стакан, и некоторое разочарование появлялось в них, когда ставилась бутылка на стол. Хотя ром-то еще не был выпит! Выходило, Володе заранее было мало.
И сейчас Андрей заметил, что разрывается Володя между окном и столом. За окном уже другой дятел, куда крупнее прежнего, можно сказать, зверь-дятел, выколачивал из ствола вредителей. А на столе бутылки, где пока еще оставалось вино.
— Ну, допьем и пойдем! — несколько раз предлагал Володя, однако Андрей не спешил. Интересно было, какая страсть в Володе пересилит? «Смогли бы меня удержать бутылки, если бы что-то другое вдруг увлекло?» — спросил себя Андрей и рассмеялся, таким смехотворным якорем показались бутылки.
— Почему ты смеешься? — спросил Володя, единолично наполняя свой бокал.
— Обдумываю тост.
— Ничего, можно и без тоста.
«Не пей, Володя! — едва не крикнул Андрей. — Умоляю тебя, никогда не пей, потому что пропадешь!» Даже пот выступил на лбу, такого труда стоило сдержать крик. Так впервые открылось то, что впоследствии он назвал господствующим ветром в характере человека, в его судьбе. Что ясно видел Андрей лишь мгновение, но благодаря чему мог в общих чертах предсказать дальнейшее. Он вдруг ощутил страдания Володиных зверюшек — забытых, несчастных, среди пустых бутылок. Ощутил жалкую бессмысленность Володиной доброты, его дара понимать речь животных, несовместимых с зарождающимся господствующим ветром. Бисмарк, Трофим, Дельта и Петька, должно быть, сейчас поежились под ледяным порывом, хоть и лето на дворе. ' Животные чувствуют все.
