Но вслух произнёс:
— Государь, я готов выполнить любой ваш приказ.
— Спасибо, Аполлинарий Николаевич! Я не сомневался в вашей верности. Вы можете вернуться в Москву. В ближайшие дни вас отыщут из контрразведки, разработают маршрут проникновения в Нижнюю Австрию, снабдят кронами, подготовят документы и всё необходимое… — Государь положил руку на плечо Соколова, и кончики пальцев его чуть подрагивали. Он долго молчал и, наконец, глухим, севшим голосом произнёс:
— Вы были наедине с Александрой Фёдоровной?
— Так точно, вместе ехали в авто!
— Граф, что она сказала вам?
Соколов вздёрнул подбородок и решительно произнёс.
— Государь, вы первым станете презирать меня, если я вам начну доносить содержание приватных бесед с Императрицей.
Государь опустил задумчиво голову, подошёл к окну, долго глядел на закатный, весь в лёгких пурпуровых облачках небосвод. Наконец, негромко произнёс:
— Я знаю, что сказала вам Императрица. И она не права.
— Чужая воля мной не руководит. Государь, я говорил вам только то, что думаю сам.
— Да, я уверен, что это так. Скажу больше: письмо изменницы Васильчиковой передала мне Императрица.
Кстати, я даже не знаю, какими путями оно дошло до неё. Уверен, Императрицей движут добрые помыслы. Но она не знает обстановки в нынешней России. Заключение сепаратного договора вызовет бурное возмущение общества, прямую угрозу династии. Я не цепляюсь за власть. — Государь пристально посмотрел на Соколова, словно в этом сильном и цельном человеке хотел найти сочувствие и поддержку. — Я приму всё, что будет благом для России. Но кто нынче может управлять империей?
Соколов почтительно молчал.
Государь продолжал тихим, хорошо слышимым голосом:
— К тому же я не желаю быть бесчестным в глазах союзников. И я очень вас прошу…
Вдруг в этот момент под высокими дворцовыми сводами прокатился счастливо-радостный крик:
— Дядя Соколов! Ура!
Облачённый в черкеску, в папахе, с кинжальчиком в серебряных ножнах, похожий на красивую игрушку, с распростёртыми объятиями нёсся наследник.
Соколов подхватил своего юного друга, легко подбросил вверх, нежно прижал к груди:
— Я очень скучал без вас, Алексей Николаевич!
— И я! Зато теперь у меня есть набор маленьких гирь, мне папа на Благовещение Пресвятой Богородицы подарил. — С обидой в голосе: — Я желаю упражняться, а доктора почему-то запрещают. — Подышал в ухо, пооткровенничал: — Я всё равно упражняюсь. Делаю, как вы учили. Пощупайте, какие у меня мускулы!
