К тому времени у меня не осталось никаких чувств. Все во мне онемело. И все же то безграничное сострадание, которое уже доставило мне столько бед, еще жило во мне. Следующие три-четыре года у меня перебыла уйма мужчин, а все потому, что я их жалела. Мне еще повезло, что все закончилось не так плохо. У большинства мужчин, с которыми я связывалась, были проблемы с алкоголем или наркотиками. Я знакомилась с ними на вечеринках или случайно, в барах, и каждый раз мне казалось: ему нужно мое понимание, моя помощь – это притягивало как магнит.
Лизина тяга к мужчинам такого типа вполне объяснима, если знать историю ее взаимоотношений с матерью. Самое близкое к любви переживание, которое испытала Лиза, – это ощущение, что она нужна, поэтому, когда ей казалось, что мужчина в ней нуждается, она воспринимала это как объяснение в любви. Ему не нужно было быть добрым, щедрым или заботливым. Того, что он испытывает нужду в ней, было достаточно, чтобы пробудить в ней старое, знакомое чувство и вызвать привычный отклик: желание нянчить и опекать. Так все и шло.
– Моя жизнь была кошмаром, и мамина – тоже. Трудно сказать, у кого из нас болезнь зашла дальше. Мне было двадцать четыре, когда мама бросила пить. Это далось ей отнюдь не легко. Как-то лежа одна у себя в комнате, она позвонила «Анонимным алкоголикам»[2] и попросила помощи. Они послали двух членов своего общества поговорить с ней, и в тот же день те привели ее на встречу. С тех пор она не пьет.
Вспомнив отважный шаг матери, Лиза нежно улыбнулась.
– Наверное, ей стало совсем невмоготу: ведь она была женщина очень гордая, слишком гордая, чтобы обратиться за помощью. Слава Богу, меня там не было, и я ничего этого не видела. А то я, скорее всего, так старалась бы облегчить ей жизнь, что она никогда не получила бы настоящей помощи.
Мама начала пить по-настоящему, когда мне было около девяти. Бывало приду домой из школы, а она лежит на кушетке в беспамятстве, и бутылка рядом. Старшая сестра вечно на меня злилась, говорила, что я отказываюсь смотреть правде в глаза, чтобы не видеть, до чего все ужасно. Но я слишком любила маму, а потому даже мысли не допускала, что она может делать что-то не так.
Ведь мы с ней были очень близки. Поэтому, когда отношения между ней и отцом дали трещину, мне захотелось его заменить. Для меня самым главным в мире было ее счастье. Вот я и старалась быть хорошей, правдами и неправдами. Старалась во всем ей помогать. Стряпала и убирала, даже если меня об этом не просили. Для себя мне было не нужно ничего.
