– Вы ищете меня, monsieur? – спросил он, не узнавая закутанную Дезирэ, стоявшую за своим спутником.
– Нам нужен полковник Даррагон, и мне сказали, что мы найдем его в этой комнате.
– Смею я вас спросить, почему вы ищете его таким, несколько бесцеремонным образом? – спросил Казимир со своей постоянной заносчивостью.
– Потому что я его двоюродный брат, – спокойно ответил Луи, – a madame – его жена.
Дезирэ, побледнев, сделала несколько шагов вперед. Она задержала дыхание и умоляюще взглянула на полковника. Казимир попробовал подняться на локте.
– Ах, madame! – произнес он. – Вы нашли меня в плачевном состоянии. Я был очень болен.
И он жестом попросил ее не обращать внимания на его непричесанную голову и беспорядок в комнате.
– Где Шарль? – коротко спросила Дезирэ.
Она вдруг почувствовала, как сильно ненавидит Казимира и не доверяет ему.
– Разве он не вернулся в Данциг? – быстро проговорил больной. – Он должен был уже с неделю быть там. Мы расстались в Вильне. Он был истощен – простое переутомление, – и по его просьбе я оставил его там, чтобы он поправился и продолжил путь в Данциг, где, как он знал, вы ждете его.
Он остановился и быстро, украдкой, взглянул сначала на Дезирэ, затем на Луи. Он сознавал себя равным с ними в изворотливости ума и проворности языка. Они оба как-то странно оцепенели, и он не мог угадать почему. Но в глазах д’Аррагона читалась твердость, которая редко идет рука об руку с тупоумием. Этот человек обладал быстрой волей – с ним приходилось считаться.
– Вы удивлены, почему я путешествую под именем вашего кузена? – сказал Казимир с дружеской улыбкой.
– Да, – серьезно ответил Луи.
– Это очень просто, – объяснил больной. – В Вильне мы поняли, что всякая дисциплина разрушена. Не существовало больше полков. Всякий поступал по-своему. Многие, как вы знаете, сочли лучшим дождаться в Вильне русских, чем рисковать и двигаться вперед. Вашему кузену поручили командование конвоем, который в конце концов бежал, как и все остальные. Шарль должен был доставить в Париж две кареты с императорской казной и ценными бумагами. Ему не хотелось возвращаться в Париж. Он, естественно, желал вернуться в Данциг. Я же решил ехать во Францию и там снова отдать свою шпагу императору. Что могло быть проще, как поменяться местами?
– И именами? – прибавил д’Аррагон, не поддерживая свободный, дружеский тон Казимира.
– Ради безопасности при переезде через Польшу, – объяснил последний. – Раз я буду во Франции, – а я надеюсь быть там через неделю, – я обо всем доложу императору так, как оно было. Что из-за болезни полковника Даррагона он поручил дело мне. Императору это будет безразлично, раз приказ выполнен.
