— Можно я воспользуюсь вашим туалетом?
Он был готов отправить женщину на шелловскую автозаправку на Линкольн, но увидел почти отчаянную мольбу в её глазах.
— Э… конечно.
Неуклюже шагнув в сторону, Брэндон открыл дверь пошире.
Протолкнувшись мимо, Ида подарила ему ещё одну ослепительную улыбку:
— Я вам так благодарна.
— Девочки, чувствуйте себя как дома! — обратилась она к женщинам позади. — Я уверена, Боб не будет против. Вернусь через минутку!
Боб?
— Меня зовут Брендон, — сказал он, но Ида уже шагала через гостиную в коридор. — Первая дверь налево! — сказал он ей. Она махнула рукой, дав понять что услышала его.
— Это какая-то ошибка, — говорил Брендон другим женщинам, проходящим мимо него.
Худая пожилая леди, улыбаясь, кивнула:
— Конечно.
— Понятия не имею, что вы обо мне возомнили…
— Всё в порядке. Мы все лучшие подруги Либби.
— Я не знаю Либби.
— Конечно же, нет, — сказала старая леди.
Он сосчитал их, пока они проходили мимо него в гостиную. Всего их было шесть; семь — вместе с Идой. Брендон тупо стоял, чувствуя странную непричастность к происходящему. Он будто видел всё со стороны, словно смотрел фильм или наблюдал за событием, случившимся с кем-то другим.
Брендон не хотел закрывать дверь, чтобы было ясно, что имеет место какая-то ошибка, и после того как Ида закончит свои дела в туалете, им придётся уйти, но снаружи было жарко и влажно, запускать внутрь мух не хотелось, поэтому он прикрыл дверь и прошёл в гостиную.
Две женщины, старая леди с которой он уже разговаривал и похожая на мышку дама в розовых очках «кошачий глаз», рыскали возле книжного шкафа, пытаясь прочитать названия на корешках. Остальные тихо, вежливо и терпеливо ждали, рассевшись на кушетке и на диванчике.
Когда в туалете сработал слив, снизу раздался шум воды и дребезжание труб; через несколько секунд, в гостиной появилась Ида.
Она не помыла руки, подумал он, и почему-то это ещё больше усилило его намерение выдворить их из дома.
— Что ж, Боб… — начала Ида.
— Меня зовут не Боб, — перебил он её, — а Брендон.
— Пожалуй, так и есть. Но причина, по которой мы сегодня зашли — Либби…
— Я не знаю никакой Либби.
— Конечно, нет. Но у Либби нынче тяжёлые времена, если можно так выразиться. Как вы можете представить, она сама не своя, и мы, эээ… просто хотели увидеть вас первыми. Вы знаете, как это бывает. Мы просто хотим убедиться, что она поступает правильно и не делает большой ошибки. — Она глядела комнату, моргнула и просияла: — Простите, я забыла всех представить! Где мои манеры?
