— Мия! Ты где? Я за Мужиком.
Егор раскрыл куртку и сделал вид, что достает из ножен, висящих на поясе, нож с ручкой обмотанной изолентой. Козы шарахнулись в сторону, но не из-за Егора, а потому что один из козлят вдруг встал на задние лапы, прошелся ламбадой и сказал.
— Может останемся… Смотри как здесь здорово.
— Ну и оставайся! А я пошел. Он широко зашагал в сторону зелено-желтого неровного поля, на котором стояли ржавые футбольные ворота и между ними несколько старорежимных самолетов. Егор не оглядывался. Он знал. Мия идет за ним.
Пилот Уклонов — грузный человек с вислым носом и железными (как советская мясорубка и программа Время в 21:00) зубами должен был доставить в Тайшин 500 неспокойных пассажиров — желтых короткоклювых цыплят. Их вырастили в Оклахоме, документами снабдили в Сингарпуре, а на Камчатку ввезли из Словакии как партию широкоузких подшипников для сталелитейного комбината в городе Кондрово Калужской области. В Тайшине Барселонов замыслил птицефабрику и прямая честная поставка через таможню и льготы общества слепых обезденежили бы все предприятие в самом начале. Цыплята в квадратных рештчатых ящиках второй день пиликали а тонких нервических струнах Глущенко Екатерины, приставленной Барселоновым к пернатым космополитам. С мешком комбикорма, в туфлях а шпильке, газовом платке и длинном пальто (Екатерина трудилась в секретариате рыбзавода), ходила вокруг поставленных друг на друга ящиках, кормя прожорливых министервятников и свое воображение. Как она ловко развернется на 75 долларов. Их посулил ей Барселонов, за сопровождение ценного груза. Цыплятам было все равно. Они только что кругосветку впилили не хуже Крузнштерна. За это его сделали памятником, а цыплята могли рассчитывать в лучшем случае на вертел в арабской шаурме с дагестанским акцентом. Но не на это пеняла Глущенко Екатерина Шершавкину, когда тот объявил, что он забирает не только пилота Уклонова но и ЯК.
— Як ЯК? — выговаривала Глущенко Екатерина. — Виктор Степанович… Цыплята..
— А вы на Птеродактиле… Сели и вышли в Тайшине. — всякую гадость Шершавкин компенсировал честным искренним лицом.
— Как сели? Как вышли? — Глущенко Екатерина выдирала шпильки из футбольного поля, пытаясь нагнать Шершавкина и Уклонова. Те шли к Яку.
— Коля. Коля. — Глущенко Екатерина обратилась к Уклонову.
— А что я могу, Катя. — ответил Уклонов. — Я лошадь. Кто сел тот и съел. Как то так…
— Екатерина Пална вам налево. — Шершавкин указал а облупленный По-2. Он выполнял функцию рейсового автобуса между Портом Крашенниникова и Тайшином.
