Каково ей по вечерам сидеть за столом с Леонардом и остальными мужчинами? Можно представить, какие мысли проносятся у них в голове, когда они провожают ее взглядами, зная, что муж засиделся в кабинете, поглощенный мертвыми экспонатами… А Кэтрин – молодая и цветущая – о чем думает она, раздеваясь, расчесывая волосы, ложась в холодную постель?
Агата невольно представила себе худшее: Макс, при всей своей прямоте и приверженности католической вере, безумно влюблен в жену босса. Как еще объяснить его уклончивость в поезде? Если бы Кэтрин вела себя раздражительно, ворчала, придиралась по пустякам, его можно было бы понять, так ведь она оказалась прекрасной спутницей – разве что слегка властной.
А с чего ты вообще о нем думаешь?
На этот раз голос принадлежал не Эркюлю Пуаро, а матери – у той всегда срабатывал врожденный инстинкт, когда дело касалось мужчин. Ей не нравился Арчи, хоть она и старалась это скрыть. Агата до сих пор помнила ее замечания после первого визита Арчи: «Он не слишком внимателен…», «По-моему, он довольно жестокий человек…» Как же она была права!..
Усилием воли Агата выбросила бывшего мужа из головы, достала из сумки блокнот и принялась записывать дорожные впечатления: как меняется цвет воды на рассвете, как цепляются за берега молочные завитки легкого тумана, как группа женщин идет через пальмовую рощу с корзинами белья на голове…
Оторвавшись от блокнота, она вдруг осознала, что ничего этого не увидела бы, оставшись замужем. Арчи заявлял, что налетался во время войны и путешествовать уже неинтересно: куда приятнее в Лондоне или в Саннингдейле. Идея вылазки в древние руины Месопотамии его бы нисколько не вдохновила: всю дорогу думал бы о гольфе.
Что ж, размышляла Агата, убирая блокнот, пожалуй, в одиночестве есть свои плюсы…
* * *
Первые лучи солнца проникли сквозь занавески. Нэнси разбудил резкий толчок под ребрами. Надо сказать, она уже привыкла к гимнастическим упражнениям малыша, но такое обычно происходило после еды, а не во сне.
Нэнси осторожно поднялась, натянула халат, который смастерила из остатков шелка, купленного в Дамаске: простенький фасон типа кимоно, мешковатый, чтобы скрыть живот. Кроме того, она сшила три платья в арабском стиле, тоже просторные.
Если Агата и удивлялась смене гардероба, то вслух никак не комментировала. Она и сама пристрастилась к длинным широким одеждам, да еще и голову покрывала, когда выходила за продуктами или на экскурсию. Нэнси подозревала, что отчасти это вызвано нежеланием быть узнанной. Если устроители коктейльной вечеринки прознают о том, что в город прибыла известная английская писательница, приглашения так и посыплются. Агата специально выбрала дом подальше от цветущей Альвии, где проживала большая часть ее бывших соотечественников. Они жили в самом сердце города, чуть в стороне от улицы Аль-Рашид, прямо на берегу Тигра, где так удобно наблюдать за приливом и отливом. По вечерам обе женщины сидели на веранде в уютном молчании, читали или шили, поднимая голову на плеск проходящей лодки или махая детям, резвящимся на противоположном берегу.
