Вот типичная для того времени ситуация. Звонит инструктор одного из РК КПСС и сообщает, что если я, как начальник Управления БХСС, заинтересован узнать состояние дел в их районе, то могу прийти на заседание бюро, где намерены заслушать недавно назначенного нами начальника районного отдела нашей службы. Новый начальник сразу же овладел ситуацией в районе и взялся за систему треста столовых и ресторанов. Был арестован директор треста, который на следствии показал, что вынужден был систематически расплачиваться за вечеринки и ужины секретаря райкома КПСС и его приятелей в одном из кафе. Понятно, что арест «благодетеля» без ведома секретаря райкома был воспринят последним, как «непонимание интересов района». Я почувствовал неладное, бросил все дела и поехал на бюро. А там происходила обыкновенная рядовая расправа: начальника отдела БХСС обвинили в… развале работы на том основании, что ослаблена борьба с обвесами и обсчетами покупателей, что руководство отдела виновно в резком сокращении числа уголовных дел по этой статье сравнительно с тем же периодом прошлого года. Секретарь райкома, недолго утруждая себя аргументами, определил наказание новому начальнику — строгий выговор.
По логике партийного работника он имел право внедряться абсолютно во все сферы, разумеется, и туда, где должен работать только закон. Он брал на себя полномочия судить буквально обо всем, хотя о многих сторонах жизни имел смутные представления. Мы могли бы направить в его район сотни две оперативных работников, и они бы в считанные дни перекрыли все райкомовские планы по борьбе с обсчетами и обвесами, но в то же время парализовали бы всю торговлю в районе.
Кроме того, пересажав двадцатилетних продавщиц, мы бы им навсегда сгубили судьбу, а они, эти девчонки, ничего, кроме злости, не скопили бы в своих душах, ибо знали, что настоящие преступники — организаторы, кто их вынуждал обвешивать и обсчитывать, остаются на свободе и неуязвимы. Управление привлекало к уголовной ответственности за подобные преступления до девяти тысяч человек, а две трети из них — рабочие, продавцы, те же самые девчонки. Неспособность, а зачастую и нежелание взглянуть на проблему шире и глубже были основной «болезнью» номенклатуры партии. Они связывали правоохранительные органы по рукам и ногам, прямо или косвенно защищая настоящих преступников. Конечно, пришедшие тогда в органы МВД сотрудники органов КГБ не могли мириться с такой постановкой дела. То было началом задуманной Ю. Андроповым перестройки.
