Мы отжимали кессоном
песок забытой реки,
Дрожали от нетерпенья
отбойные молотки.
Сквозь древнее страшное горе
наша прошла тропа –
Застенки князей московских,
цепи и черепа,
Здесь мы нашли
бесценный дружбы и счастья клад.
Помнишь первую сбойку,
рукопожатья ребят?
А что такое сбойка? Это встреча двух тоннелей, которые забойщики пробивают под землей навстречу друг другу. Тут необходим очень точный расчет: ошибка на пару метров — фатальна. Первая сбойка состоялась 20 сентября 1933 года.
«В числе двух тысяч на Метрострой пришли первые девушки. Стройка встретила их с явным недоверием. Инженерно-технический персонал отказывался их принимать. Начальники шахт пытались даже установить некую процентную норму — на сто парней пять девчат. Норма эта, конечно, провалилась. Девчат нельзя было остановить. Они рвались в шахты и добивались места в забое».
Тема строительства метро становится одной из самых популярных в советской живописи и поэзии. В 1935 году на сцене ТРАМ (Театр рабочей молодежи — современный Ленком) была поставлена пьеса, комедия в трех актах Алексея Арбузова «Дальняя дорога» — о Метрострое. Пьеса не сходила со сцены лет десять. Сюжет — традиционный для того времени: соревнование бригад, работа с отстающими и так называемое «становление характера». Этот термин некогда был популярен и теперь забыт. Главная героиня — сильная, крепкая, энергичная, веселая девушка — передовик производства.
Крепкую широкоплечую девушку-метростроевку в юнгштурмовке и с отбойным молотком в руках, со знаменитой картины Самохвалова, пожалуй, можно назвать секс-символом того времени. Ими восхищались, им подражали, о них складывали стихи.
Шли по колено в черной воде
Породы вынули сколько!
И вместе с бригадой –
Всегда и везде
Была проходчица Лелька.
Тут
(Это было в начале весны)
Навстречу бригаде пошли плывуны
И сжатым воздухом заряжен
На Лельку обрушился гром:
«Доктор сказал:
Мы на кессоны
Девушек не берем!»
А Лелька кричит:
«Ставь на бюро,
В газету пили вопрос
Я в первую тыщу пришла на Метро,
А мне утирают нос!»
Девушки шли в забой, не отставая от парней, но в кессоны их не пускали. Дело тут было не только в банальном сексизме. Физические возможности мужчины и женщины разнятся: объем легких, мощность сердечной мышцы… Поначалу врачи считали, что решение идти в забой может стать для юных энтузиасток самоубийственным. Но недаром говорят, что русская женщина коня на скаку остановит: девушки работали в забое наравне с парнями, и в списках награжденных метростроевцев есть несколько женщин-кессонщиц.
