Что ж, мама, я еще жива.
И эта стена, папа, то, что когда-то было стеной, эта возведенная римлянами запретительная линия остается здесь уже почти две тысячи лет. И это меня бесит.
Злость может придать сил.
Я запрыгиваю на стену.
Перебегаю на другую сторону.
Потом – обратно.
Бегу вперед.
Потом назад и снова вперед.
Я демонстрирую стене свое неуважение. Я издеваюсь над ней.
Кричу мальчику:
– Смотри! Я ошибалась! Границы не страшные. Эта стена не страшная. Давай! Переходи!
И мальчик переходит.
Когда мы подходим к реке, я все еще думаю о границах. Реки не созданы человеком, они – не выдуманные, а естественные границы. Как горы. Как океан. Естественные границы тоже разделяют племена и народы. Но природа никогда не спросит у тебя глобальный паспорт. Природа просто говорит: «Вот преграда. Она такая как есть. Если ты достаточно умна и решительно настроена, если у тебя хватает смелости и воображения… добро пожаловать».
Я перешла через пустыню, так что реку смогу как-нибудь перейти.
Река широкая.
И быстрая.
Естественно, можно было бы поискать мост. Нормальный, построенный человеком мост. С запада от реки проходит дорога, я это знаю, потому что весь день с той стороны доносится урчание грузовиков. За время в пути я успела заметить, что мосты чаще всего наводят там, где река немного сужается. Если переместиться ближе, но не очень близко к дороге, возможно, мы найдем переправу.
Идем по берегу в западном направлении. Деревья густо растут у самой кромки воды, это дает нам укрытие, но замедляет движение. Иногда встречаются узкие пляжи из белой гальки. Иногда – небольшие бухточки с покрытыми водорослями камнями. Но вода чистая и прозрачная. Это хорошо. Она промоет раны на ногах мальчика.
Река поворачивает налево, и мы вместе с ней. За поворотом она все такая же широкая, метров десять, зато здесь в середине потока я вижу валуны. Вокруг них шипит и пенится вода, но они могут помочь при переходе. Теперь надо до них добраться. А там можно будет передохнуть и идти дальше. Настоящий подарок природы.
– Ну вот, – говорю я, – думаю, здесь мы сможем переправиться.
К этому моменту урчание грузовиков звучит почти без пауз. До границы недалеко, так что грузовики, скорее всего, армейские. Но дорога проходит выше, и я не могу понять, насколько она близко или далеко. С другой стороны, если я не вижу дорогу, то и те, кто по ней едет, не могут увидеть нас. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Я снимаю ботинки, связываю шнурки и вешаю обувь на шею.
