Я прислушивалась к дождю снаружи, прислушивалась к туннелю сзади. Прислушивалась к себе.
– Покажи-ка, – сказала я и стала перебирать упаковки поленты. Срок годности истекал только через три недели. Я начала соображать. Я не помнила точно, куда кинула желтую обертку от шоколадки, но была уверена на все сто, могла бы поспорить на своего пса, что и у нее срок годности не истек. Значит, Аннушка в первый контейнерный поход была где-то еще, а не только у мусорных пакетов…
Сейчас могли бы настать хорошие дни. Солнце светило без устали. Лес благоухал и потрескивал. Только вот – к сожалению, к большому сожалению, как сказала бы Инкен, – все наши разговоры вели прямиком на маленький заводик по производству ссор. Там из пустопорожнего ничего и напряжения производят ссоры, и там же их шлифуют. При недостатке сахара и разнице в характерах процесс идет быстрее.
Темы, из которых маленький ссорный заводик выдавал продукцию на-гора:
Кто запер нас в умывалке?
Нужно ли строить систему опор в туннеле?
Нужно ли дежурить по ночам?
Буквально на следующий день после дождя одна неосторожная фраза – и на ссорном заводике чуть ли не взрывались котлы.
Фрайгунда начала бичевать ценности Иветты, Рика пошутила над Фрайгундой, Антония засмеялась, прикрывая рот рукой, Иветта не поняла шутки, Рика пошутила еще и на эту тему, Антония засмеялась, прикрываясь уже двумя руками, Бея наорала на Антонию, Антония испуганно сжалась и замолчала, Аннушка нервно покачала головой, я, подумав, тоже решила покачать головой (именно так я к этому и относилась), Иветта сказала что-то едкое – говорили многие и много, одновременно и наперебой.
Если поначалу цепная реакция довольствовалась тем, что сталкивала мелкие частички с мелкими, то теперь части стали больше и со всей силой бились о еще более крупные.
Собаки начали лаять.
Фрайгунда зарычала на собак.
Антония сказала что-то типа «если хотите продолжать эту фигню, то без меня», вскочила и убежала…
На краю воронки показался длинноволосый мужчина. Мы разом замолчали.
– Я Ганс, – сказал он. – Привет!
Мы тоже сказали «привет».
– Ты местный лесник? – спросила Рика.
– Нет, я Ганс, – повторил мужчина. У него были длинные светлые локоны и еще пара штучек, от которых бы не отказалась ни одна современная принцесса. Цепочка на шее. Браслет на руке. Фиолетовая толстовка с капюшоном и с принтом в виде мышки. У мышки были золотые наушники. На нем были большие овальные очки в белой оправе. Глаза за ними казались странно далекими и пустыми. Как будто за ними дыра.
