В принципе, можно было и здесь остаться. Или все-таки вернуться обратно? А Инкен? А дохлые кошки? Я встряхнулась, отгоняя от себя эти мысли.
Девочки тоже захотели в туалет. Антония, я, Рика, Аннушка и Бея пошли в кафешку. Внутри все обшито темными деревянными панелями, на подоконниках – бабушкины цветочки, пахнет бабушкиной едой. За стойкой блондинка с перманентной завивкой возилась с радио.
– Ну, извините, любезный, по этому каналу новости только каждые полчаса, – сказала она пожилому мужчине у стойки и повернулась к нам. – Привет, красавицы! Что вы хотели? Туалет за гардеробом. Или вам колы?
Мы замотали головами.
– Туалет – один евро, если ничего не берете. Маленькая кола – то ж самое. Подумайте.
Блондинка пожала плечами, как будто ей самой это не нравилось. Не она-де правила придумывала. За весной приходит лето, туалет стоит один евро – с этим она ничего поделать не может.
Старик у стойки был в зеленой рыбачьей жилетке, на голове – рыбачья шляпа. Рядом с ним – молодая женщина в рабочем комбинезоне. Бежевом. Со следами грязи на ляжках, где обтирают руки. На полу перед ними растянулся лохматый старый пес и, смотря на женщину, махал хвостом. На стойке между стариком и женщиной в комбинезоне лежал ключ от машины.
– Если никто их больше брать не хочет, можно их пристрелить. Шавок-то как песка в море, – сказал мужчина.
– На пляже, – поправила его женщина. Голос у нее был мягкий.
– Не, Паула, ну зачем их кормить да таскать туда-сюда? Просто пострелять всех. Или газом отравить. Подержать у выхлопной трубы, и все.
– Меня зовут Паола, – сказала женщина и засмеялась. – Всегда приятно поболтать с такими защитниками животных, как вы.
Бея, кажется, перепутала туалетную дверь с дверью салуна и пнула ее своим конверсом, как ковбойским сапогом, так, что дверь с размаху распахнулась.
– Эй, красавицы, поосторожнее! Плитки у нас не бронированные! – закричала блондинка с завивкой.
Бея рывком сняла рюкзак.
– Самого тебя бы газом потравить, урод! – прошипела она и скрылась в одной из двух туалетных кабинок.
Антония, переминавшаяся с ноги на ногу, тоже побежала в кабинку. Аннушка копалась в рюкзаке в поисках зубной щетки.
Из кабинки доносилось сердитое ворчание Беи.
– Терпеть не могу таких говнюков. Всего лишь животное… – она спустила и вышла, хлопнув дверью. – Сам ты всего лишь человек!
Она приоткрыла дверь в кафе, сделала небольшую щелочку и прислушалась: старый тип за стойкой ругал собаку. Вдруг Бея отпрыгнула от двери – внутрь вошла женщина в комбинезоне. Паула? Нет, Паола. Она с улыбкой прошла между нами. Умывшись и почистив зубы, мы проскользнули мимо Беи в зал кафе. Бея осталась стоять за гардеробом. Я подумала, она просто не хочет платить за туалет. Отсюда все эти шмыганья и подглядывания… Бея оглядывалась и как будто ждала подходящего момента. Он наступил, когда буфетчица отвернулась, а старик в рыбацкой шляпе стал опускать монеты в автомат. Бея рванула с места, понеслась к стойке, бросила туда плату за туалет и громко сказала:
