Пешком через границу – звучало захватывающе. Там просто гребень горы, сказала Аннушка. Природная граница. С одной стороны Рудные горы спускаются в Германию, с другой – расстилается чешская земля. Мне нравятся природные границы. Когда граница страны проходит по реке, по морю или по горному хребту – это как-то логично. Народы друг на друга не наползают. А когда границы пролегают просто так, кажется, что не сегодня завтра одна страна захочет отобрать у другой полполя. Это мне не нравится.
– И что ты думаешь? – Рика подошла ко мне, что-то жуя. – Когда она вернется?
– Послезавтра? – больше спросила, чем ответила я и свернула карту. Запах, которым меня обдало, сомнений не оставлял. Больше ничто так пахнуть не могло. Шаверма!
– Это ж не из мусорных пакетов, да? – недоверчиво спросила я.
– Не, Иветта купила. В киоске в Мильхфельсе. Вкусно! Твоя висит там, на дереве.
– Купила? – переспросила я громче, чем хотелось.
– Ну да, с помощью денег.
– В киоске?
– Да, а как еще? Мы подошли и сказали: «Шесть шаверм, пожалуйста. Все без лука и с чесночным соусом». Ты же любишь чесночный соус?
Я кивнула. Потом помотала головой.
– Так что? Любишь или нет, хабиби?
– Я не понимаю, почему вы так запросто потащились к киоску. Мы же прячемся. Ну, то есть мы же всё решаем голосованием, а вы…
– Но ведь мы для этого и обрезали волосы, – сказала Рика с набитым ртом.
– Чтобы шаверму покупать?
– Блин, Чарли, мы голосовали. Ты просто спала, – Рика продолжала жевать. – Успокойся. Я с удовольствием съем и твою шаверму.
– И как прошло голосование?
– Ну, я была «за», и Иветта тоже. Антония воздержалась. Аннушка была «против». Фрайгунда была не знаю где, что-то вырезала. А ты спала.
От запаха чеснока голова отказывалась работать.
– То есть вы голосовали вчетвером, хотя нас семеро, и вы двумя голосами «за» решили устроить такую фигню? Надеюсь, Бея скоро вернется. – Я встала и пошла за своей шавермой, потому что еда есть еда.
– Мне кажется, она не будет торопиться. Специально, понимаешь? – сказала Рика мне вслед. – Ей же плевать, что с нами. Может, она вообще сбежит.
– А мне кажется, ты слишком много общалась с Иветтой, – я отвернулась.
– А ты – с Беей, – бросила Рика мне в спину.
Бея вернулась на следующий день, еще до полудня. У нее была большая царапина, и шла она как-то странно. По поводу наших коротких волос она ничего не сказала, вот конкретно – абсолютно ничего. Мне было неприятно, что она, может, подумала, что мы остриглись из подражания ей.
