Иветта жестикулировала для целого зала женщин, сытых по горло таким положением вещей, жаждущих перемен, вскакивающих с криком: «Долой-одно! Да-здравствует-другое!» А перед ней сидела лишь одна маленькая Антония.
– А почему женщины ничего с этим не делают? Потому что они влюбляются. То есть – из-за парней. Или потому что выходят замуж. То есть – из-за мужчин. Или потому что у них рождаются дети. Тоже из-за мужчин. Потому что говнюки-мужики не сидят дома с детьми. Потому что с детьми сидят женщины. Парни, правда, ничем не лучше. Они просто нас обгоняют. И мы им это позволяем. Отвратительно! – Иветта сплюнула в воду.
Я задумалась: не попыталась ли она харкнуть как-то подчеркнуто по-мужски?
Вдруг стало тихо. Все ждали, кто первым нарушит молчание.
– Правда же! – добавила Иветта.
– Ну, сделай тогда по-другому! – сказала Аннушка.
– Именно это я и сделаю. Именно это!
Аннушка засмеялась острым насмешливым смехом.
– Ты имеешь в виду, что попытаешься! Ну, вперед. Меняй мир в одиночку! – Она ни секунды не смотрела на Иветту. Она смотрела на озеро. – Давай!
По озеру плавали утка и селезень. Парочка. Сверкающий самец с отливающей синим головой. Рядом – самочка-утка. Тихо и спокойно они плыли мимо этого разговора. Они плавали с раннего утра до полудня, кружили по водной глади, которую никогда не покидали.
Аннушка смотрела на озеро так, будто поняла его. Ее глаза удили мысли, а выловив какую-нибудь, она из жалости выпускала ее плавать обратно. Она не выглядела ни довольной, ни недовольной. Она выглядела взрослой. Довольной тем, что она недовольна. Меня Аннушка очень удивила. То есть я могла бы вполне представить, если бы ей было что сказать о парнях. А именно – ничего хорошего.
Но еще больше удивила меня Иветта, которая хотела изменить мир. До сих пор мне казалось, что она вообще ничего не хочет. Такое зевающее вообще-ничего с расческой в руке. Что она просто ищет в мире то, в чем можно отражаться.
Следующим сюрпризом стала Фрайгунда, которая вдруг подала голос. Обычно наши разговоры она удостаивала максимум поднятием бровей.
– У меня пять славных братьев, и я не хочу слышать ничего дурного про мужчин и мальчиков. Они делают свою работу. Они идут вперед. Я сама хотела бы быть скорее как они, чем как вы.
– Спасибоспасибоспасибо! – воскликнула Рика. И поклонилась. – Ты оказываешь нам слишком большую честь тем, что все же с нами разговариваешь! Кстати, у МЕНЯ совершенно чокнутый брат. Это еще вопрос, стоит ли строить свое мировоззрение, опираясь на своих братьев. Или на родителей. Или на себя самого.
