Парижские дамы | страница 35

— Ладно, — сказала она, — я должна быть здесь завтра рано утром.

— Куда же теперь вы идете?

— Я возвращаюсь обратно в Сен-Дени, милостивый государь!

— Как так скоро?

— У меня мало свободного времени, мне нужны 2 часа времени на дорогу.

— Вы хотите сказать — 10 минут?

— Да, по железной дороге, но я пойду по шоссе.

— Неужели? С такими ножками и в такую погоду?

— Я всегда взад и вперед — пешком.

— На этот раз я этого не потерплю. Я провожу вас до железной дорого и, если вы позволите, возьму для вас билет.

— Ах, вы очень добры, милостивый государь.

Болтая таким образом, дошли мы до станции северной железной дороги.

— Вы небогаты, как видно?

— Да, как-то мало работы.

— Вы работница?

— Я шью корсеты.

— Вы живете у родных?

— Да.

— Как вас зовут?

— Эрнестиной.

При этом имени мне вспомнилась Эрнестина, описанная мадам Биккобони. Она также восхитительна и, по-видимому, имеет все шансы достигнуть такой же непоколебимой добродетели. Доказательство — неимение перчаток, грубые башмаки и 4 мили пешком. Мне страстно захотелось не выпускать из виду молодой девушки.

«Если она невинна, — говорил я самому себе, — то будь я проклят, если соблазню ее. Впрочем, я, кажется, не слишком еще стар». Во всяком случае, нужно было узнать, с кем я имею дело.

— Сударыня — вы сказали мне ваше имя — не угодно ли вам мою карточку? Если когда-нибудь потребуется вам проводник или что-нибудь другое, то я — к вашим услугам, вы можете написать ко мне.

— Да, м. г!

— Но вы напишете?

— Да, м. г.!

— Или, может быть, зайдете ко мне на квартиру?

— О, нет, м. г.!

— Почему же нет?

— Потому что неловко.

— В какое время завтра вы возвратитесь?

— В 10 часов.

— По железной дороге?

— Нет, пешком.

— Этого я ее могу допустить: вот билет в Сен-Дени, вот — деньги на обратный путь; но зачем вы так спешите?

— Меня будут бранить, если я опоздаю; моя мать собирается сегодня в театр.

— И в Сен-Дени?

— Да; сегодня дают там «Мраморную красавицу» — должно быть, это очень хорошо.

— И вы пойдете вместе с матерью?

— Нет, я останусь стеречь дом.

Бедная малютка, как она трогательна и покорна! Как она просто отвечает?! Я продолжал:

— Зачем же вы стережете дом?

— Моя мать платит за билет собственные свои деньги и предоставляет мне сделать то же, если я захочу.

— Значит, у вас своя собственная касса?

— Да, у меня семь франков.

Клянусь честью, она восхитительна!

— А что стоит вам театр?

— Очень дорого — сорок су!

— Так; но у вас остается еще сотня су.

— Это правда, м. г., но я не люблю сорить деньгами.