Я, внутренне собравшись, заполз на какой-то люк рядом с ними, куда легионер ткнул пальцем и увидел Малыша в дикой гуще проводов и зажимов.
— Нужно перебираться через дизель, — хрипнул он, — Именно там стоит таймер. Перережешь зеленый проводок с синей полоской. С этой стороны ничего не выйдет — нужен ключ, а он сейчас где-то в карманах у покойников. Обойти тоже не получится. Три ловушки и все замкнуто на центральный заряд — обезвреживать их времени нет.
Выражение лица французского легионера, похоже, ничего хорошего не сулило, хотя испуга я не заметил. Пожалуй, наружу сейчас проклюнулось многолетнее ожидание финального выстрела-взрыва, и сапер был даже на веселом кураже, мол, будь что будет — давно ждем …
— Гоу, Фэйс, — сделал он театральный жест, в сторону грохочущего дизеля.
— Проходы заминированы, — скрипнул Малыш, — Мостики на двигателе — тоже. Все в единой цепи. Одна ошибка и все… Возьми у Франсуа часы… — добавил он и чирикнул что-то на английским…
Легионер послушно стянул с руки изящный электронный девайс, что-то там поколдовал и торопливо устроил их у меня на руке.
— Гоу, Фэйс, гоу, — беспокоился он, — Сэван минитс… гоу-гоу…
Каких-то семь минут. Что может за это время сделать человек? Наверное, многое, но только если это не последние семь минут. Успеть что-то сейчас мог только я, и разогнанные сывороткой ощущения приобретали уже «выпуклый» оттенок — некую осязаемость.
Неожиданно я понял переживания Франсуа — готовность его к смерти не была сиюминутной, но особого желания уходить в мир иной он все-таки пока не испытывал.
Вынул и положил рядом со своим автоматом пистолет. Себе оставил нож, да Франсуа, провожая меня «в дорогу», сунул в нагрудный карман кусачки.
Грохот дизеля раздробился вдруг на несколько составляющих, и мне показалось, что даже он сейчас «ждет», когда же я доберусь-таки к этому проклятому таймеру и зеленому проводку с синей полоской.
Самым неожиданным оказалось мое ощущение Малыша. Такое произошло впервые. Искусственный интеллект, созданный гением моего покойного товарища Сереги, мною сейчас любовался. Страха смерти у него не было. Он даже где-то ее ждал, хотя интерес к новому существованию, несомненно, уже проклюнулся, и ему теперь былолюбопытно — чем же все закончится…
Неожиданно сменился ритм судовых двигателей, и мы почувствовали, как судно убавило ход. Пора было действовать. Секундная пауза, за которую через мозг пролетела вся эта феерия, закончилась, и я ухватился, наконец, за вибрирующий металл.
