— А-а-а-а-а-а, — вопил он, быстро перемещаясь в сторону того, кто метнул в нас гранату.
Спец не был обескуражен, и пространство капитанского мостика порвала автоматная очередь.
Пули прошлись по Серегиной груди, выбивая алые фонтанчики, и только тут я сообразил, что наш программист бронежилеты ненавидел не меньше оружия.
Неожиданный вопль со стороны Карины смешался с грохотом выстрелов. Воительница шла сейчас в атаку, поднявшись в полный рост и яростно расстреливала второго спеца неосторожно переключившего свое внимание на схватку раненого Сергея с товарищем.
Некая пружина неожиданно выбросила меня из-за туловища истерзанного капитана потерявшего, наконец, сознание и я выпустил длиннющую очередь вслед трассерам из автомата Карины.
Шансов у парней не было. Ярость, с которой Серега ворвался на мостик, зарядила нас не хуже самой сыворотки.
Спец дернулся несколько раз под множественными пулями и замер, уткнувшись, наконец, головой в собственный автомат.
Стрелять в сторону рукопашной я не решился, а когда подскочил поближе, то походило, что наш программист безумно тыкал ножом уже освежёванный труп.
— Серега остановись, — ухватил я его за руку, — Все кончено…
Неожиданно я почувствовал, насколько он слаб и попытался еще перевернуть товарища на спину, но окровавленная рука все-таки выскользнула.
Он не сопротивлялся и неожиданно совсем по-детски тыкнулся головой прямо в грудь поверженного противника.
— Серега!!! — заорал я, с ужасом рассматривая выкатившийся из нагрудного кармана трижды проклятый цилиндрик с зачехленной иглой и надписью «Bird».
Наклонился-взял. Судя по тяжести — полный.
Машинально сунул его в карман и опустился на колени, понимая: теперь ни о какой регенерации речи просто быть не может. Наш товарищ шел на верную смерть вооруженный всего лишь простым штык ножом, приспособленным под всякие его электронные увлечения.
Кровь еще пульсировала на клетчатой рубашке, издевательски пузырясь в разрывах ткани.
В двери забегали первые легионеры из команды Джинна.
Я увидел боковым зрением, как на колени рядом со мной опускается Карина, и в это момент Серега открыл глаза.
Взгляд на удивление оказался умиротворенно-спокойным, будто он сейчас не истекал кровью, а собирался, как всегда, выкинуть очередной фокус, которого от него никто не ждет.
Губы шевельнулись.
— Что? — наклонился я, пытаясь разобрать слабый голос.
Карина тоже сунулась навстречу, с надеждой вглядываясь в побелевшие вдруг глаза.
