— Трах-бах, — отзвучали последние выстрелы на улице.
— Так уж и рассказала? — таращился на него Рубан, но ничего Серега ответить не успел.
Шаги. Клацанье замка и неожиданно резкий дневной свет.
Свежий ветер ворвался к нам в автозак, разгоняя запахи тел, крови и нечистот.
Ветер пах морем и свободой — прав был Валентин Катаев никому не убить ветер! Эх…
Солнце! Только сейчас я сообразил, что мы уже несколько дней не были на улице, так бездарно попавшись на удочку триады Дракона.
— Птахина, — показалась в открытых дверях круглая харя обрусевшего Дэн Тина. Колькиного зама и товарища. — Хочеша последней быти? Тогда безы фокусав. Сядыте в стороныке — воздуха дыши.
— Пить дашь? — жарко задышал я, — И сигаретку подкури по-братски, а?
— Питы мало, — выудил Дэн початую поллитровку колы и издевательски отхлебнул, — Сигареты тожы мало. Арымагеддона. Дыши так пока. Небы сонце смотри…
Я молча отвернулся от него и дернул Рубана за тросик — вставай, мол.
Поднимались молча. Обреченно.
На улицу валились кулями — видимо все силы остались там, в автозаке и отзвучавшей старой песне российских моряков.
Солнце лупило нещадно, и было еще не в зените.
— Часов одиннадцать, — прищурился я на редкие облачка и неожиданно увидел портовые краны меньше чем за километр.
Морской воздух вливался в легкие, а я неожиданно понял, чего не хватает для полноты картины. Гуанджоу почти не изменился внешне — те же небоскребы, отстроенные с китайским размахом, те же дорожные развязки. Вот только по ним сейчас никто не ехал.
Людей тоже не было видно. Понятно — какому зеваке захочется попадать под нечаянную раздачу.
Добитые манекены лежали куклами в одной куче. Нашпигованные когда-то системной химией парни навсегда утратили ненужную никому ярость и какие-либо желания. Кровь текла из еще свежих ран и, по-моему, каждый из них имел по аккуратной дырке в голове.
— Хораишо пели, — романтично прищурился Дэн Тин, — Чего сеичас малычите?
Ответа он не дождался и, отвернувшись от нас, махнул бойцам, мол, начинайте.
Конвейер заработал.
— Динь-дилинь, — мелодично звенели заботливо отстегиваемые цепочки кандалов. — День-делень… — летели они в общую кучу.
Первый автозак развернулся и, проезжая мимо нас, до невозможности испортил морской воздух бензиновым выхлопом.
Бойцы споро потащили первого манекена к куче мертвецов. Тот не сопротивлялся и, по-моему, не понимал что происходит.
— Та-дах! — всадил один из них пулю ему в башку.
Мы невольно вздрогнули. Даже привыкшая к переплетам Карина не удержалась.
