начался в первой половине марта 1918 г. В нем принимали участие генерал Лавернь и капитан Садуль, причём Лавернь ставил позитивный результат переговоров целиком и полностью в заслугу Садулю, ловко сумевшему сыграть на комплексе противоречий и страхов в большевистском руководстве. 20 марта 1918 года устные договорённости получили официальное подтверждение: Лавернь получил письмо от Троцкого:
«Честь имею просить вас от имени Совета Народных Комиссаров о техническом сотрудничестве французской военной миссии в деле реорганизации армии, которую собирается предпринять Советское правительство. Садуль сообщил мне <…>, что вы согласовали с французским правительством оказание России помощи, в которой она нуждается. По причине необходимости начать как можно раньше работу по реорганизации, прошу вас срочно ответить на этот запрос»[433].
В коммюнике Нисселя приводилось уточнение, что речь шла о привлечении 35 офицеров[434]. Целью сотрудничества ставилось восстановление в течение 2–3 месяцев (до нового немецкого наступления) сил в 300–500 тысяч штыков, которые смогут сопротивляться первое время[435]. Обучение началось немедленно: уже 22 марта Лавернь телеграфирует о начале процесса. Военный атташе, относившийся к такому сотрудничеству с энтузиазмом (процесс реорганизации Красной Армии рассматривался как создание «Национальной обороны»), понимал происходящее так: «Анархисты кажутся прогерманской партией, монархисты являются такими в большинстве, только правые эсеры типа Савинкова видят интерес России в продолжении войны в согласии с союзниками. Весьма сомнительно добиваться падения правительства большевиков. Чтобы вызвать его падение достаточно немногого и тогда есть большой шанс, что всё наследие достанется прогерманской партии. Если большевистское правительство хочет создать армию, то можно ли из этого делать вывод, что оно решило воевать [с Германией]?»[436]. При этом Троцкий в равной степени запросил помощи Соединённых Штатов, обратившись к военному атташе с просьбой об отправке 10 офицеров, включая специалистов в области железнодорожного дела[437]. Пьер Паскаль вспоминал о результатах этого проекта так: «Мы увидели […] полковника Юрстеля, ставшего начальником штаба большевистской армии Антонова»[438].
Западные исследователи отмечают, что в марте 1918 года руководство Франции в лице Ф. Фоша и Р. Пуанкаре было ориентировано на сохранение контакта и диалог с большевиками. Фош настаивал на сближении с ними в ответ на предложение Лаверня сделать ставку на Савинкова
