Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны | страница 77

. Более того, как видно из его дневниковых воспоминаний, он совершенно не симпатизировал большевикам, обсуждая с командующим финскими войсками в районе Выборга возможность интервенции в Россию[417] и, в итоге, покинул страну с огромной радостью, отмечая покой, который обрел в Финляндии[418]. На самом деле, подобное снисходительное отношение к большевикам, равно как и возможность общения с ними, вероятно, была вызвана тем, что в части французского представительства была популярной идея о том, что Ленину в любом случае придется вернуться к капиталистическим формам организации общества[419].

Контакты с представителями иностранных миссий активно поддерживались Троцким, но ровно в тех пределах, пока миссии или их руководство не начинали представлять угрозу интересам Советской республики. С другой стороны, не следует переоценивать и уровень желаемого ими сближения с большевиками. Вероятно, что с помощью идейно близких «максималистам» европейских социалистов, бывшие союзники пытались «обратить в свою веру» левого интернационалиста Троцкого. Пьер Паскаль так вспоминал об этом: «Садуль хочет подтолкнуть большевиков вправо <…> Как марксист он уверен, что Россия не способна перепрыгнуть этап капитализма»[420]. Справедливым можно назвать мнение историка Г. Ивановой относительно политической ориентации Садуля в 1917 — начале 1918 гг .: «он рассматривал революционные события в России сквозь призму интересов Франции, Антанты»[421]. Это кажется естественным: в годы Первой мировой войны французские социалисты были инкорпорированы во власть и поддерживали компромисс с соперниками по политическому процессу[422]. Сам Садуль, в отличие от многих своих соотечественников более лояльный к большевикам, оставался проводником политики своего государства, заинтересованного в продолжении Россией войны против Центральных держав, а также в утверждении доминирующего французского влияния в советском правительстве, о чем красноречиво свидетельствуют его дневниковые записи: «Словом, мы должны занять позицию, изобретенную немцами, которые до войны были связаны с административными и промышленными делами России. Ее суть в том, чтобы предоставить русским весь «фасад» <…> и управлять машиной из-за кулис, неприметно…»[423], «…создать глубоко демократическое, жизнеспособное русское государство, противостоящее германскому милитаризму…»[424]. Можно сказать, что на первом этапе работы «политических медиаторов» стояла задача оценки совершенных и предстоящих социально-политических преобразований большевиков сообразно трендам развития западных демократий. Они полагали себя корифеями в деле республиканского управления и создания основ демократического общества, и, как военная Миссия в военном отношении, так они в политическом, стремились влиять на новое руководство страны в надежде на скорые трансформации, благоприятные интересам их стран. Прежде всего, в интересах восстановления боеспособного фронта.