.
В ночь с 1 на 2 сентября комендатурой Выборгского района революционной охраны г. Петрограда на квартире французского агента («господина Зая») были арестованы и доставлены в ВЧК двое сотрудников 2 Бюро Генштаба Франции: Шарль Фо-Па Биде[600] и Эдуар Вакье. На квартире агента были обнаружены два револьвера и деньги (чуть более 30 тысяч рублей) из фондов Службы разведки, которые были переданы Заю на нужды этой Службы в случае отъезда военной Миссии в Финляндию[601]. Оба разведчика были заключены в Петропавловскую крепость и впоследствии допрошены следователем при Президиуме ВЧК французом, Жоржем (Георгием) де Лафаром, в 1917 году перешедшим на сторону большевиков и которого арестованные соотечественники называли не иначе как «предателем и ренегатом». Что касается поведения на допросах, Фо-Па Биде отрицал всякую причастность к шпионажу и категорически отказывался отвечать на вопросы, требуя очной ставки со всеми свидетельствовавшими против него фигурантами. Вакье также ни в чем не сознался: по всей видимости, помимо общих вопросов, касавшихся связей и организации контрреволюционной деятельности, ему «приписали» подвиги другого француза — Гокье, действовавшего в Москве. За отсутствием доказательств все обвинении с Вакье были сняты, однако же, сразу выпускать его из Бутырской тюрьмы, куда он был переведён перед началом следствия, большевики сочли излишним[602]. Что касается Фо-Па Биде, после своего освобождения 17 января 1919 года, он выехал в Петроград, куда к тому времени направил требование о возвращении 30 тысяч рублей, изъятых во время ареста. Разумеется, деньги ему так и не вернули. Агент Зай, арестованный вместе со своими кураторами, умер вскоре после освобождения — 12 октября 1918 года, от тифа, подхваченного в тюрьме[603].
Макс Барре, заведующий шифровальным Бюро миссии, арестованный в ночь с 23 на 24 октября, в беседе с де Лафаром подчёркивал свою незначительность: «…если бы большевики хотели, то могли допросить генерального консула Гренара и генерала Лаверня до их высылки, дабы не арестовывать вместо них офицеров и солдат, всего лишь неукоснительно исполнявших свой воинский долг. Впрочем, такова тактика большевиков: они боятся крупных персон и нападают на маленьких»[604]. Причастность к шифрованию телеграмм Барре отрицал, и всякое слово следователя обращал к необходимости допрашивать начальство в лице майора Шапуйи. Свою деятельность в апреле 1918 года, будучи диспетчером на станции Званка, по передаче разведданных о промышленных и военных материалов, прошедших через станцию с указанием дат отправки и пунктов прибытия, Барре объяснял как «сотрудничество с большевиками против немцев» по поручению Троцкого
