Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны | страница 107
Исследователь Джозеф Брэдли в статье «Чехословацкое восстание против большевиков» указывает, что в выступлении корпуса отчасти виноваты представители Франции, её дипломаты и некоторые сотрудники военной миссии, так как они внушали чехам необоснованный оптимизм и надежды[587]. В качестве подтверждения своей мысли историк обращает внимание читателя на двух, по его мнению, ключевых персонажей французской миссии, которые своей волюнтаристской деятельностью внушали чехам ничем не подкреплённые иллюзии: это капитан Борд и майор Гине. Остановимся на персоне Альфонса Гине: поначалу оппозиционно настроенный к деятельности легионеров, немного погодя он становится горячим их сторонником[588] и привлекает внимание тем, что произносит перед чехословаками пламенную речь, где от имени посла Нуланса благодарит корпус за успешное выступление и начало процесса интервенции. Несмотря на то, что считается, будто Гине получал инструкции как от Нуланса, так и от главы миссии Лаверня[589], уровень согласования усилий с военным атташе кажется невысоким. Уже в августе 1918 года генерал Лавернь телеграфировал в Военное министерство: «Я не могу поверить в то, что майор Гине сделал подобное заявление. Возможно, это Чешский Комитет злоупотребил его вниманием, желая заполучить злободневную публикацию»[590].
На первый взгляд подобная ситуация не кажется удивительной: Пьер Паскаль отмечал, что «когда майор Гине, заговорил с чехами о возможном соглашении с Троцким по поводу оружия, которое у них оставалось, и которое они должны были сдать, согласно конвенции подписанной в Пензе, они подняли сильный ропот»[591]. Представляется оправданным, что Гине принимает позицию чехословаков, по крайней мере, с одной стороны, из соображений собственной безопасности, с другой — из невозможности переломить ситуацию в свою пользу. Достойные внимания свидетельства отыскал историк Джозеф Брэдли, обративший внимание на действия Гине на Урале: он отмечал, что на момент восстания Гине был прикомандирован к одному из чешских эшелонов, но «мысль о восстании была ему неприятна». Несколько позже, изолированный от своего непосредственного командира, полковника Пари, находившегося во Владивостоке до сентября 1918 года, Гине «самоназначится» главой французской военной миссии в Самаре и Челябинске[592]
