Билл засыпал чай в кипящий котелок и поставил его на стол.
— Да и потом я бы перестал там чувствовать себя независимым. Брейся, мойся, одевайся, ежедневно убирай комнату… Нет, это не по мне, тут куда лучше.
— Тут?! — вспылил Фил. — Послушай, какое животное самое независимое и бесцеремонное в мире? Свинья. Она полная хозяйка в своем великолепном хлеву. И никого, кроме нее, не касается, как она себя ведет за едой или в остальное время. И разукрасить свой хлев она вольна, как хочет. Ты что же, хочешь сказать, что ничем не отличаешься от свиньи? Ты, старый профсоюзник! Мне стыдно за тебя.
Билл налил чай и пододвинул кружку Филу; стол заскрипел.
— Да ты не шуми, — продолжал Билл. — Давай успокоимся и потолкуем. Всю свою жизнь ты за что-то боролся и чего-то добивался. Того, что уже есть, тебе было мало. Я понимаю тебя — и я поступал так же. Без борьбы ничего не добьешься. Ну а сейчас, в наши годы, давай на минутку вообразим, что мы в общем-то всем довольны. Давай не будем волноваться из-за каждого пустяка. Давай посмотрим вокруг себя и, к удивлению всех и своему собственному, скажем, что все нас устраивает.
— Тебя-то, может, и устраивает, только не меня. Настоящий свинарник. Да что там! В иных свинарниках даже лучше, чем здесь.
— Все это так, но ты только подумай… Не захотелось нам бриться — пожалуйста, не брейся. Нашла на тебя блажь — снимай башмаки и клади ноги на стол. Захотел чего-то поесть, приготовить по вкусу — на здоровье. Хочешь покрепче выразиться — никто и слова не скажет. Плюнуть на пол? Сколько душе угодно. Господи! Да неужели ты не понимаешь, что наконец-то мы хоть ненадолго отдохнем от этой мышиной возни!
— Ты великовозрастный Гекльберри Финн, вот ты кто!
— Нет, ты только пораскинь мозгами. Неужели ты думаешь, что если мне нравится жить вот так, то выходит, что я продаюсь капиталистам? Ты все поглядываешь вокруг, все хочешь увидеть настоящие вещи — раковину, ванну, краны, изразцовую печь и еще бог знает что. Черт подери! Возьмись наконец за ум и скажи, что вещи для тебя теперь ничто. Ты можешь это сказать, ты заслужил это право, потому что отныне больше не считаешь, будто вещи — это все.
— Да, но вещи создают определенные удобства. Это совсем не пустяк в наши годы. Я бы, например, не возражал, если бы мне пришлось спать в доме Эрни с грелочкой да на чистой простынке.
— Ты считаешь, что у нас должны быть и холодильник, и стиральная машина, и тостер, и прочая ерунда? Ты серьезно думаешь, что без этого не прожить? Особенно если ты еле-еле сводишь концы с концами? Я знаю одного парня — его жена купила пишущую машинку. Печатать не умеет и учиться не собирается. Ей, видишь ли, взбрело на ум, что в приличном доме нельзя без машинки. Да я бы мигом свернул шею своей женушке, если бы она придумала такое.
