Какой-то человек, пробиравшийся через толпу рядом с нами, вдруг заметил Клерри и бросился его обнимать. Потом они повернулись с расплывшимися в улыбке лицами и, отдуваясь, посматривали на нас, то обмениваясь тумаками, то принимаясь пожимать друг другу руки.
— Том! — воскликнул я, хватая парня за плечо. — А Санни не говорил, что вы пришли вместе.
— И правильно сделал. Я пообедал в Мастертоне и только что явился сюда.
— Санни! — заорал Клерри. — Ты председательствуешь. Покупай парню пиво.
Теперь нас было четверо. Мы стояли, притиснутые к стене, вокруг толпились люди со стаканами в руках, в пивную входили все новые и новые посетители.
— На работу устроился? — поинтересовался Клерри.
— Пока нет, — ответил Том. — Завтра у меня уйма времени.
Санни передал ему еще стакан пива. Том залпом его осушил.
— Где остановился? — спросил я.
— Мне повезло, — отозвался Том. — Сошел с автобуса и купил первый выпуск вечерней газеты. В общем удалось найти хорошую комнатку в Торндоне. Оставил там чемодан и — прямым ходом сюда. Думал, может, застану здесь кого из нашей компании.
— А где ты снял комнату? — спросил Санни.
— Я же сказал — в Торндоне. Совсем недалеко от вокзала. Нужно пройти мимо новой церкви… Старый двухэтажный домишко серого цвета.
Мы переглянулись.
— Ну, вам теперь понятно? — спросил Клерри.
— Здорово! Ничего не скажешь, — добавил я.
Санни откашлялся и сплюнул на пол.
— Что у вас за секрет? — поинтересовался Том.
Клерри рассказал.
— Какая-то карга отказала Санни только потому, что он маориец, — пояснил я.
— Вот черт!
Вокруг было все так же шумно, но теперь в воздухе ощущалось какое-то напряжение. Санни сердито глядел на Тома. Казалось, он сейчас ударит его. Том растерянно переминался с ноги на ногу. Клерри смотрел то на Санни, то на Тома.
— А знаете, — наконец сказал он, — никому и в голову не придет, что вы братья.
И в самом деле. У Санни была светло-коричневая кожа и черты лица настоящего маорийца — никто бы не принял его за белого, а Том был белым, и это никаких сомнений не вызывало. Да и остальные Фостеры — девчонки и мальчишки — были одни белые, другие темные: я видел их на фотографиях. Отец у них был пакеха — белый, ирландец из графства Карлоу, в жилах матери текла смешанная кровь. В любой семье встречается такое: одни дети пошли в отца, другие — в мать.
Вот как обстояло дело, и меня сейчас беспокоило, как поведет себя Санни. А Санни смотрел на Клерри так, словно видел в нем своего недруга.
