— Продуть балласт!
Шум работающих насосов и шипение воздуха, вытесняющего из цистерн воду. Непрерывные доклады в центральный пост:
— Глубина девяносто метров… Шестьдесят… Тридцать…
Лодка поднималась к большому светлому «окну». Старпом, прильнув к экрану, любовался игрой света и тени. В центре полыньи вода светилась, фосфоресцируя там, где на нее падал прямой солнечный свет; дальше к краям она постепенно темнела и уже под кромкою льдов была черной, как воронье крыло. Кое-где пронзали эту непроглядную темноту, не тревожа ее, редкие ослепительные иглы солнечных лучей.
Лодка вошла в самый верхний слой океанской воды. Хлынул с экрана ослепительный солнечный свет. Заулыбались люди — долго не видели они солнца даже так вот, на телевизионном экране.
Мы идем словно в потоке сверкающего текучего серебра.
Такой светлой воды нет нигде — даже в воспетых многими поэтами экзотических южных морях. Ее первородная чистота сохраняется лишь здесь, под ледовой броней Полярного бассейна.
— Глубина двадцать!
Тревожный крик вахтенного:
— С правого борта льдина! Надвигается на лодку!
Острый форштевень ледяной горы, надвигаясь на лодку, режет полынью пополам. Черная тень айсберга закрыла уже половину «окна». Осадка у нее не менее пятнадцати метров.
— Стоп! Всплытие! — приказывает командир. — Боцман, на глубину!
Тяжелый корабль остановить нелегко. Какое-то время лодка по инерции идет вверх. Днищем своим айсберг вот-вот коснется надстройки. И тогда…
Боцман забыл обо всем на свете. Сейчас приборы, которыми он управляет, — продолжение его рук. Как будто своими ладонями отталкивает он от борта лодки ледяную громаду. И даже ощущает неприятный холодок. И пальцы еще крепче сжимают рычаги управления. Сколько минут продлится это? Может, не минут, а часов? Он не знает. Он живет сейчас только тем, чтобы оттолкнуть прочь от лодки смертоносные пики ледяных глыб. Не дать стихии поранить корабль — это ведь все равно, что будет ранен он сам.
А там, наверху, разбушевавшаяся стихия продолжает свою разрушительную работу. Крошатся многокилометровые ледяные поля. В их столпотворение не попадайся — смертельно…
— Удерживать лодку на глубине!
Мы снова ищем разводья. Работает телевизионная установка, гидроакустические приборы. Лодка идет форсированным ходом. Нам нужно немного — единственное «окно», где лодка смогла бы подняться, дать отдых усталым своим механизмам, дать отдых нам самим. Мы устали не меньше нашего корабля.
Так хочется всего несколько секунд обыкновенного солнечного света! Кусочек неба — настоящего, а не серого и неживого, каким видишь его на телевизионном экране!
