Чаще, чем на все другие посты, любил заглядывать на пульт управления наш адмирал. Подолгу стоял он у контрольных приборов, следил за меняющимися огоньками сигнальных ламп и потом подолгу вместе с Жильцовым и Рюриком Александровичем советовался о чем-то в командирской каюте.
Время в походе движется медленно. Но все-таки оно движется, и прошло уже несколько суток. Над кораблем появились первые льды. Плотность ледяных полей с каждым часом растет. Это хорошо видно на телевизионном экране в центральном посту. Над нами сплошная серая мгла, непроглядная, как дождливые сумерки. Это льды. Кое-где заплатами — светлые пятна: это участки чистой воды. Пятен все меньше и меньше. Мы идем под сплошным, паковым льдом. На тысячи миль простирается он над океанскими водами Центральной Арктики. Безжизненная пустыня. Загадочный мир.
В такой обстановке идти тяжело.
Командир почти не уходит из центрального поста, когда он только отдохнуть успевает? И спит ли он вообще? Меняются у приборов вахтенные, и только командир на своем месте бессменно. И уже трудно представить себе центральный пост без него.
Здесь, в центральном посту, электронно-кибернетический «мозг» корабля. Сюда стекается информация со всех боевых постов: донесения, доклады, предложения. Здесь они изучаются, оцениваются, становясь распоряжением, командой, приказом.
Вместе с Жильцовым в центральном посту — старпом. Частый их гость — командир электромеханической боевой части Рюрик Александрович Тимофеев. Стоит взглянуть на его лицо, услышать его речь — безошибочно определишь: южанин. Таких смуглых только среди одесситов да крымчан встретишь; так говорят — чуть нараспев, не спеша — только люди, выросшие на черноморском берегу.
Наш Рюрик — «техническая косточка», но так же, как Шепелев споры о кибернетике, Тимофеев любит музыку и стихи. Знает он их великое множество — красивых и нежных стихов о нашей русской природе, о разлуках и о любви. Такие стихи помнить людям мягкохарактерным и нежным больше подходит, а у нас на лодке его зовут «Железным Рюриком». Он человек исключительного мужества и спокойствия. Тимофеев многое знает и многое умеет. В него верит командир, и все мы в него тоже верим. Тимофеев — хозяин атомного сердца корабля, и не было случая, чтобы «хозяйство» Тимофеева хоть на час отказало.
Рюрик Александрович вышел в поход капитаном третьего ранга. В тот же день радисты приняли депешу. Тимофееву было присвоено очередное воинское звание.
