От Хэнка, конечно, не укрылись отвисшая челюсть Френсис и ее округлившиеся глаза, однако он не позволил себе встретиться с ней взглядом. Вундербаум подозрительно прищурился.
— Что это вы затеяли? В чем, собственно, дело?
— Вы лично знакомы с мистером Дейвидом Рабино?
— Как можно заниматься пошивом одежды и не знать его? Мы вместе выступаем в поддержку Израиля.
— Вы знаете его подпись?
— Мою он знает лучше. Я передал ему немало чеков.
— Я серьезно. Вы узнаете его подпись и почерк?
— Узнаю? Я могу ее подделать. Дэв и я много лет работали рука об руку, пока он полностью не переключился на сбор средств для Израиля.
Хэнк достал из кармана конверт, вынул из него письмо, передал Вундербауму. Тот развернул листок, положил на стол, достал из нагрудного кармана очки, водрузил их на кончик носа. Читал медленно, в один момент пробормотал: «Chort», — и вскинул глаза на Хэнка. Дочитал письмо, вернул.
— Между прочим, подпись Рабино очень легко подделать.
— Возможно. И я не хочу, чтобы вы принимали решение исключительно на основе этого письма. У вас есть номер его телефона? Он ждет вашего звонка.
— Разумеется, я знаю номер его телефона. Но, мистер, в Австралии время отстает от Нью-Йорка на двадцать один час. Там — раннее воскресное, утро и, возможно, он еще сладко спит.
— Он сказал, что вы можете позвонить ему в любое время дня и ночи. Дело очень важное.
— Я позвоню ему прямо сейчас. — Вундербаум тяжело поднялся.
— Еда, она остынет, — крикнула вслед жена.
— Скажи им, пусть поставят в печку. Как и на корабле, хуже она не станет.
— Не следовало вам обращаться к нему с такими просьбами, — печально сказала она Хэнку, оторвав взгляд от удаляющейся спины мужа.
— Я действительно очень сожалею, — ответил тот. — Поверьте мне, если бы был другой вариант, я бы им обязательно воспользовался. Но его нет.
— Но почему? Что происходит?
— Я уверен, ваш муж все вам расскажет.
— Если он не такой, как мой муж, — вмешалась Френсис, более не в силах молчать. — Гора Рошмор говорит мне больше, чем он.
— Ничего! — Миссис Вундербаум наклонилась, успокаивающе похлопала ее по руке. — Они все одинаковые. Постоянно тревожатся из-за бизнеса и не говорят, почему, поэтому ты тоже начинаешь тревожиться, а какой от этого прок? Да никакого. Так уж устроен этот мир.
Появление официанта пришлось очень кстати. Хэнк с головой ушел в изучение меню. Они сделали заказ, после чего женщины всласть поговорили о вероломстве мужчин, найдя полное взаимопонимание. Хэнк облегченно вздохнул, когда Вундербаум наконец вернулся, отодвинул стул, плюхнулся на него.
