Однако…
– Мне очень неудобно тебе в этом признаться, но… вот это кольцо, которое я тебе подарил, – Герман потер пальцы, – оно дорогое… я взял его в кредит, пора возвращать кредит, а с деньгами проблема. Так что придется его вернуть. Извини, пожалуйста.
Лиля опешила.
– Оно там, наверху. – Она показала на антресоли, куда вела крутая лестничка и где устроили спальню. – Я его оставила там, возьми его… На тумбочке, около кровати.
Герман проворно поднялся по лестничке.
Лиля опустилась на стул. Она была страшно разочарована, однако старалась не показать обиды и потому проговорила как можно спокойнее:
– А ты знаешь, мне совершенно не нужно это кольцо. Для меня главное, чтобы мы любили друг друга и были вместе. Как ты думаешь?
Герман, улыбаясь, сбежал по ступенькам. Невероятная красота кольца, которое сверкало в его руке, словно ударила Лилю в сердце.
– Я очень хорошо к тебе отношусь, – весело сказал Герман. – И Аришку очень люблю. Но понимаешь…
– Что? – насторожилась Лиля.
Герман пожал плечами и быстро пошел к вешалке. Снял пальто, обмотал шею шарфом.
Лиле стало страшно.
– Нет, говори! – бросилась она за Германом. – Что – но? Я оставила страну, семью, Кирочку… Я здесь, чтобы быть с тобой! Я не понимаю, объяснись!
– Ну что – объяснись?! – раздраженно обернулся Герман. – Я хотел отомстить этой сволочи Камышеву – и отомстил. Я хотел, чтобы моя дочь жила в нормальной, цивилизованной стране, а не в «совке»! И она здесь!
– Отомстить?.. – растерянно повторила Лиля. – Подожди… а я?
– Ну что ты? – равнодушно взглянул на нее Герман. – Ну, как говорится, запретный плод сладок. А когда его срываешь с ветки, он теряет вкус. Вот так!
– Значит, пять лет назад я была для тебя запретный плод? – пробормотала Лиля.
Ей все казалось, что это какая-то шутка, что Герман не может так говорить, не может этого говорить всерьез! Вот сейчас он усмехнется: «Конечно, нет! Я люблю тебя!»
– Ну, в общем, – усмехнулся Герман, – да.
Лиля мгновение смотрела на него, думая только о том, как удержать слезы. Потом сглотнула тяжелый комок и спокойно сказала:
– Подлец.
Он не спорил, пожал плечами…
– Подлец!
Лиля бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Надо скорей собрать вещи.
– Мы немедленно съезжаем отсюда, – твердила она. – Я пойду в посольство, буду просить… они не могут меня не пустить!
Голос ее оборвался рыданием.
Глянула вниз.
Герман презрительно смотрел на нее:
– Куда ты поедешь? Кто тебя пустит туда? Товарищи – они предателей не прощают. Все. Теперь ваш дом здесь. А родина – там.
