Они все-таки получили по двойке.
Черная осень…
После уроков Аарне сказал:
— Я никогда не чувствовал такой лени и усталости, как в этом году… Хоть реви.
— Давай выйдем из этого дома, а тогда реви, сколько хочешь, — сказал Андо мрачно. — А здесь не ревут.
Да, казалось, что вся школа улыбается. Такое впечатление создавалось у постороннего, один раз прошедшего по коридору во время перемены. Здесь был смех во всех вариациях, от едва заметной улыбки до громкого хохота. Никто не плакал, слез не было видно. Школа не терпела чувствительности. Кто хотел поплакать, тот забирался в угол под лестницей, оставался в классе или исчезал в уборной. Только так плакали в этом доме.
Но в общем слез было не так уж много, больше смеялись, так как, смеясь, легче было переносить горести.
А горести случались часто. Труднее всего было в одиннадцатом классе. Раньше можно было ехать, не оглядываясь: путь вел далеко за горизонт, теперь же зоркий глаз различал приближение какого-то финиша. Трудно предсказать, каким будет этот финиш: возможно, там ждет пропасть.
К сожалению, человек — оптимист даже тогда, когда этого не нужно. Эх, поехали!
Дни проходили однообразно. Самые незначительные события обретали значимость, если только давали повод отклониться от монотонного ритма повседневной жизни. К примеру, школьный вечер, который состоится в субботу.
* * *
— Не могу понять, как это получается.
— Никак не пойму, что это такое, — повторил Аарне. — Уже вторая пара за эту неделю… И должен сознаться, что чувствую себя относительно спокойно…
— Затишье перед бурей, — сказал Индрек
…Машина мчится к финишу.
Сегодня школьный вечер.
Аарне быстро оделся и посмотрел на часы. До начала вечера оставалось больше часа. Спешить некуда, но и в комнате сидеть тяжело.
По радио женственный тенор исполнял медленную сентиментальную мелодию. На улице уже стемнело. Громко тикали часы.
Тетя Ида вязала на своем диване и время от времени бросала на Аарне поверх очков понимающие иронические взгляды. Затем она подтолкнула свою сестру Амалию, сидевшую на краю дивана:
— Аарне сегодня так взволнован, даже приятно смотреть…
Тетя Амалия понимающе улыбнулась.
— Куда же он собирается?
— На вечер, — тетя Ида улыбнулась.
Аарне поднялся и вышел в соседнюю комнату, но голос тети Иды преследовал его и там:
— Аарне, даже по твоей походке можно догадаться, что ты влюблен…
А через некоторое время добавила:
— И я была молодой. И я разбираюсь в этих делах, так-то…
