Аарне и Эда спустились по гулкой лестнице в раздевалку. Они молчали. На улице Аарне повторил вопрос, заданный два часа назад. Ответа не последовало и на этот раз. День был по-прежнему серым. Эда сметала темно-красной перчаткой снег с заборов. Аарне видел ее профиль, и ему казалось, что рядом с ним идет несчастный человек. Но где взять счастье для Эды? Иногда его не поймать и бреднем, не говоря о пяти тонких пальцах.
— Ты куда идешь? — спросил он.
— Куда! Куда мне идти?
Аарне пожал плечами.
— Погуляем немного…
— Нет. Мне не хочется.
— А чего тебе, собственно, хочется?
— Ничего.
Как трудно иногда разговаривать с девушкой… Особенно днем. Но вскоре Эда тихо сказала:
— Свинья!
— Кто?
— Сам знаешь.
Аарне, стараясь быть тактичным, больше ни о чем не спрашивал. Вначале он решил, что это определение относится к учительнице Вельтман. Но, взглянув на Эду еще раз, он сразу же понял, о ком идет речь.
— Тийт?
— Да.
Опять наступило молчание, так как он не знал, о чем еще спросить. Ответ был исчерпывающим.
— А ты… его любишь?
Эда повернула голову и удивленно посмотрела на Аарне, посмотрела так, что он поспешно добавил:
— Ты извини, я слишком прямо…
— А… — пробормотала Эда и махнула рукой. Аарне заметил, как неуверенно она ступает. И причиной этой неуверенности наверняка был не лед, лежащий под снегом. Аарне почувствовал себя лишним. На следующем углу он остановился.
— Ну ладно… Ты идешь домой?
— Я не знаю.
— Перестань, Эда… Ну, я пошел тогда… Ты не сердишься?
— Нет.
Аарне внимательно посмотрел ей в лицо, но едва ли там можно было что-нибудь прочитать. Наконец она улыбнулась. Едва заметно.
— Прощай!
— Прощай!
Аарне оглянулся четыре раза. Эда исчезла в наступавших сумерках.
В ОДИН ИЗ ТАКИХ ДНЕЙ тетя Ида удивила племянника неожиданно агрессивной улыбкой:
— Ты знаешь, Аарне, что у меня все-таки осталась и навсегда останется надежда? Слышишь?
— Да, слышу.
— У меня все еще есть надежда, эта упрямая надежда. Я все еще верю…
Тетя расчувствовалась.
— Это старая эстонская вера, всегда помогающая нашему народу. Почему-то я верю, что ты когда-нибудь поймешь. Также я верю, что наша земля еще будет свободной…
— Да?
— Аарне, я знаю, сейчас ты насмехаешься надо мной. Неужели ты действительно не понимаешь, что такое свобода?
— Что же?
Казалось, тете хочется поговорить. Все объяснялось очень просто. Настроения последнего месяца коснулись и ее, кроме того, она хорошо видела, что игнорирование и жестокость как воспитательные методы не принесли успеха. Она замечала, как парень с каждым днем все больше ускользает из рук. Кроме того, ей было необходимо с кем-то поделиться своими мыслями. Тетя Ида все еще любила Аарне, и во имя любви она была готова на все. Из альтернативы — голод или джентльмен — мальчик должен был выбрать последнее. Потому что…
