Киплинг «Dschungelbuch»…
«Zimmerblumen».
«Inseln der Zukunft».
«Константин Пятс. Биография».
К черту!
И рядом с ними совсем особенная книга. Аарне взял серебристый том из серии Нобелевских лауреатов и посмотрел на мудрое лицо старика. Тагор…
Песнь, с которой я пришел к тебе,
осталась неспетой до сего дня.
Я проводил дни мои в том, что настраивал
и перестраивал мою лютню.
Ритм ускользал от меня, слова не располагались так,
как надо; только разрывалось сердце
от неутомимой жажды.
Цветок не раскрылся, только со вздохом
ОНИ С ИНДРЕКОМ БРОДИЛИ ПО ГОРОДУ, разглядывали прохожих, искали знакомых в кафе, но никого не встретили. Небо посерело и нависло над самой землей. Вдруг Индрек сказал:
— Знаешь, о тебе стоило бы написать книгу.
— Ты что, спятил? — спросил Аарне.
— Почему?
— Почему! Игра не стоит свеч. Что во мне особенного? И вообще я разлагающаяся личность.
— Не прибедняйся!
Аарне внимательно посмотрел на друга.
— Что ж… Дошло-таки. Может быть, я и прибедняюсь, все может быть. Но объективно говоря, я почти отрицательный тип.
Индрек засмеялся.
— О, как умно!
— Скажи-ка лучше, что можно обо мне написать? Что?
Индрек посерьезнел и сказал:
— У тебя искания.
— Ну и что? У всех искания. Но образ ищущего человека никому не нужен. И чего он ищет! В наше время нужны положительные герои.
— А разве тот, кто ищет, — отрицательный?
Аарне не ответил. В воздухе закружилась мелкая снежная пыль, горизонт исчез в тумане. Это был первый снег. Прошло немало времени, прежде чем Индрек снова заговорил.
— У тебя весьма странное представление о современной литературе. Ведь никому не нужна борьба ради борьбы.
— А общественная функция литературы?
— Это еще что такое?
— Я не знаю. Но, по сути дела, мы вступаем в новую эпоху. Мы боремся. И литература описывает эту борьбу и способствует ей. Литература — это сводка борьбы.
— Кто это тебя просветил? Не дури.
— Опять?
— Тебе это часто говорят?
Аарне с трудом скрывал обиду. Его раздражало все: иронический взгляд Индрека («За кого он себя принимает!»), снежные иголочки, бьющие в глаза, и весь этот прошедший впустую день.
— Разве я виноват, если меня воспитывали в духе вульгаризации?
— Дурак. Не пищи. Ты и сам не веришь тому, что говоришь. У тебя собственная голова на плечах.
И снова он был прав.
Ох, уж эти споры…
…К ВЕЧЕРУ ААРНЕ ВСПОМНИЛ О МАЙЕ.
— Кто она? — спросил Индрек. — Откуда она?
— Из Таллина. А кто — не знаю.
Они долго шли молча. Наконец, Индрек сказал:
— Аарне, мне казалось, что ты любил Эду…
