Где он видел такую мачту раньше?
Наверху развевался шелковый парус цвета опала. Над головой низко нависло небо, подернутое легкой серебристой дымкой.
Услыхав тягучий женский голос, Кентон сел. Голова у него кружилась. Справа, в изогнутой носовой части корабля, он увидел каюту, светившуюся розоватым свечением. Над каютой тянулась галерея с цветущими деревьями, в ветвях которых шелестели белоснежными крыльями голуби. Их лапки и клювы, казалось, обмакнули в густое вино.
В дверях каюты стояла женщина, высокая и гибкая, как ивовый прут. Она пристально всматривалась куда-то мимо Кентона. Три девушки сидели у ее ног. Две держали в руках арфы, третья поднесла к губам флейту. И опять в сознании Кентона зашевелились смутные воспоминания, замиравшие, как только он вновь взглянул на женщину.
Глаза женщины были подобны лесным долинам - такие же зеленые и полные мимолетных неуловимых теней, изящную головку украшали правильные черты лица, алые страстные губы. Ямочка у основания шеи, казалось, ждала поцелуев. На лбу она носила тонкий серебряный полумесяц, по обеим сторонам которого струились золотисто-рыжие волосы, обрамляя прекрасное лицо. Разделяясь на груди, золотой водопад спускался колечками почти до самых ног, обутых в легкие сандалии.
Она была юной, как Весна, - и мудрой, как Осень; Весна какого-то древнего Боттичелли - но вместе с тем и Мона Лиза; если и девственная телом, то душой уже много испытавшая.
Кентон проследил за ее взглядом. На противоположной стороне углубления, где находились гребцы, стояли четверо мужчин. Один из них был крепкого сложения и явно выше Кентона. Во взгляде его прозрачных глаз, неподвижно уставленных на женщину, читалась враждебность, угроза. Его огромная приплюснутая голова и мертвенно-бледное лицо с ястребиным носом были гладко выбриты. С головы до ног он был запахнут в черную мантию. Слева от него стояли еще двое бритоголовых, сильных и гибких, как волки, тоже закутанных в черные покрывала. Каждый держал в руках бронзовый рог, формой напоминающий морскую раковину.
Взгляд Кентона задержался на одном из бритоголовых. Мужчина сидел на корточках, упираясь острым подбородком в высокий барабан с изогнутыми стенками, обтянутыми чешуей какой-то огромной змеи, - отполированной, переливающейся на свету огненно-красным и черным. Крепкие, но короткие ноги поддерживали чудовищно мощное тело, мускулистое тело гиганта. Обезьяньими руками он обнимал барабан, упираясь в поверхность инструмента кончиками длинных пальцев, похожих на лапки паука.
