- Сегодня больше не беспокойтесь обо мне, Джевинс, - сказал он дворецкому, - у меня важная работа. Если кто-нибудь придет, скажите, что меня нет дома. А я запрусь в своей комнате, и, пожалуйста, не отвлекайте меня, если только не протрубит архангел Гавриил.
Старый дворецкий, служивший еще отцу Кентона, улыбнулся.
- Хорошо, мистер Джон, - сказал он, - вас никто не потревожит.
Чтобы попасть в комнату, где находился корабль, Кентон должен был пройти через другую, хранившую редчайшие находки, привезенные им из разных уголков Земли. Внезапно взгляд его привлекло голубоватое сияние, и он остановился как вкопанный. Это светилась рукоятка меча, хранившегося в одном из шкафов. Любопытное оружие, он купил его у кочевника в Аравийской пустыне. Меч висел на древнем плаще, в который хитрый араб завернул его, прежде чем скрыться в своей палатке. Сколько же столетий оставили свой след на побледневшей лазури этого плаща, на фоне которой, подобно знакам каббалы, свивались и развивались серебряные змейки?
Кентон взял в руки меч. Рукоятку тоже оплетали серебряные змейки - близнецы изображенных на плаще. С одной стороны к рукоятке примыкала бронзовая перемычка цилиндрической формы, длиной восемь дюймов и диаметром три. Книзу она расширялась, расплющивалась и переходила в острый клинок, похожий на лист какого-то дерева. Клинок достигал двух футов в длину и шести дюймов в ширину. В рукоятке меча мутным голубоватым светом мерцал большой камень.
Миг - и это уже не просто мерцание: камень стал прозрачным и засиял, как огромный сапфир!
Подчиняясь какой-то смутной мысли, подсказывавшей ему, что эта новая загадка связана с кораблем, Кентон набросил плащ на плечи. Держа в руках меч, он вошел в свою комнату, закрыл за собой дверь, пройдя к кораблю, сдернул с него покрывало.
Кровь застучала у него в висках, и Кентон отпрянул.
Теперь на корабле было всего две фигурки - барабанщик, закрыв голову руками, сидел, скорчившись, на черной палубе, и девушка на другой половине наклонилась над ограждением, всматриваясь куда-то вниз.
Кентон быстро выключил свет и стал ждать.
Тянулись минуты. Мерцающие огни улицы проникали сквозь шторы, освещая корабль неверным светом. Слышался равномерный шум транспорта, его монотонность нарушалась звуками гудков, похожими на приглушенные взрывы, - знакомый голос Нью-Йорка.
Но что это за ореол вокруг корабля? И что стало с уличным шумом?
Тишина вливалась в комнату, как вода наполняет сосуд.
