— Привет. — Грустно поздоровалась пухлая я.
— Привет. — Удивленно ответила я, которая я.
— Ты теперь я. Завтра проснешься — ты останешься, а меня не будет. — Все так же грустно проговорила визави.
— Это как?
— Я не до конца понимаю, но вроде как, что наши души поменялись в момент смерти. Мы с тобой отражения друг друга в наших мирах и умирали мы непредвиденно и в один момент. Поэтому наиболее жизнеспособная из нас заняла наиболее жизнеспособное тело. То есть ты и мое.
Я не вежливо вылупилась на собеседницу.
— Это мне так сказали, я и сама не до конца понимаю, как это. — Пожала плечами девушка. — Назавтра моя память станет твоей, а я сама отправлюсь дальше. Кто его знает, что меня ждет.
Девушка улыбнулась, олицетворяя собой печаль, и медленно растаяла. А я осталась.
Если и надеялась я, что прошедшие сутки были лишь дурным сном покалеченного человека, то делала я это, очевидно, зря. Проснулась я в той же комнатушке, но, благодаря так экстравагантно открытому окну, было намного свежее. Осколок угрожающе свисал острым концом вниз, так и не отделившись от рамы.
Осознание ситуации медленно нагоняло меня, вталкивая в голову мысли вспышками. Я мертва. Осталась совсем одна. В чужом мире. Дома родители, наверняка, посерели от горя. Легла на бок, подтянула колени к груди, и уже собиралась расплакаться, но слезы не шли. Мысли продолжали грозовыми тучами крутиться в голове, прогоняя мне картинки всего, что осталось там — в старой жизни. Универ, квартира, где мы с мамой редко виделись, папина квартира в Праге, косметолог, повар Лада. Мама с папой, пьют кофе и обсуждают мои достижения. Это все закончилось. Теперь они оба не находят себе места, Лада надела свои траурный фартук и чепец. Они готовятся хоронить меня, а похоронят Литту. А я тут. В самом грязном доме, какой только в своей жизни видела.
Как только я додумала эту мысль, я подскочила с кровати. Это не у меня грязно, это тут норма. Тут в любом доме так. Даже у аристократов, у которых Литте довелось побывать. Очень захотелось исторгнуть из себя лишнее содержимое желудка, но лишнего там как раз и не было, так что пришлось просто страдать.
Мысль о грязи вокруг меня придала мне сил (злости) и я решительно направилась вниз, собираясь сперва привести в порядок дом и себя, а уж потом, в комфорте вдоволь пострадать. Замерла на лестнице, несколько обескураженная своей черствостью. Нежным цветком я, конечно, не была никогда, но чтобы настолько…
