— Я не помню ничего. — Спокойно ответила я.
— Давайте попробуем пробудить вашу память. — Как-то неприятно-хищно улыбнулся следователь. — Ночью Надср с вами и женой возвращался от старого друга-купца Гевгена Лописа, с которым должен был отправиться на следующий день караваном. Где-то между рынком и вашим домом его самого избили до смерти, возможно, чем-то тяжелым, его жену разрубили пополам, а вас, подумайте только, лишь оглушили, бросив в канаве.
В ответ на этот рассказ в голове вспыли трое в ночной темноте, словно появившиеся из ниоткуда перед нами на той улочке, где был прилавок Мьялы. Один грубо требовал какой-то ценный товар назад, другой схватил маму Литты и девушка, вопреки животному ужасу, который испытывала, кинулась к головорезу, который сдавливал горло ее мамы, держа ту спиной к себе. Третий элемент не дал Литте даже коснуться женщины, с силой ударив ту по голове, и сознание девушки померкло.
Видимо, от этих воспоминаний я побледнела, потому как приказчик вмешался, не дав Гарту зацепиться за смену выражений на моем лице.
— Вы что себе позволяете?! — Взвился с места он. — Литта — хорошая девушка, порядочная. Если вы не имеете к ней обвинений, покиньте дом немедленно!
Гарт только хмыкнул в ответ на это, но, еще с минуту посверлив меня взглядом, вышел.
— Литта, ты как? — Участливо глядя на меня спросил мужчина.
— Я в порядке, спасибо, Инн. — Ответила я, и поразилась тому, какой у меня сиплый голос.
В голове зашумело еще сильнее, и я выпила оставшуюся воду в несколько глотков.
— Я приготовил документы для твоего вступления в наследство. — Он протянул мне несколько плотных листов грязноватого цвета.
Я наискось пробежала текст глазами. Мне полагался дом весь придомовой участок, мамино приданое — жемчужные бусы и семь рулонов шелка, чугунная сковородка и четыре тысячи золотых монет.
— Сковородку я принес. — Когда я подняла огромные глаза на приказчика.
Четыре тысячи?! Да я могу безбедно жить на это всю оставшуюся жизнь и три тысячи еще внукам передать, с учетом тех накоплений, что были в доме.
— Откуда? — Выпалила я.
— Сковородка? Не знаю. — Пожал плечами Инн. — Пару месяцев назад ее отдали мне на хранение и в случае чего передать ее тебе.
— Инн! — Взвизгнула я. — Откуда у родителей такие деньги?!
— Так они копили всю жизнь, детка. — Улыбнулся отечески он. — Все носили мне по золотому, по два.
За всю жизнь средний горожанин может скопить сотню золотых, чтобы вы понимали. Пять сотен — если он себе во всем отказывает. Для селянина сто золотых монет — сумма нереальная, даже воображению не поддающаяся. Как купец средней руки мог накопить такое состояние?!
